Даниил Кислевский - Первый год. Чужая эра

– А вы – Гришин?

– Да, – сказал грузный мужчина, и, немного помолчав, добавил: – Олег Миронович.

Он протянув руку через стол, не вставая. Кислевский, не сразу поднявшись с продавленного дивана, поспешно шагнул вперед и пожал руку, со смущением ощутив отсутствие двух пальцев. Ладонь была влажная и подрагивающая.

– Мне у вас учет склада сделать нужно… – начал было гость, но представившийся Гришиным мужчина лениво махнул рукой.

– Да я знаю, что тебе нужно. Писали мне. Далеко тебя занесло, Кислевский, – сухо сказал он и открыл стоящий на столе большой ноутбук. Его лицо, и без того бледное, выбитое из полутьмы светом экрана, казалось болезненным.

– Ну и кто тебя ко мне послал? Кому спасибо сказать? – с легким недовольством спросил Гришин, медленно шаря по карманам своей куртки, служившей чем-то вроде форменного кителя. Кислевский, отошедший к дивану, вновь замешкался, не зная, сесть ли назад или попросить стул.

– Нет тут стульев, ко мне никто не ходит. Так какая сволочь тебе меня присоветовала?

– Начальник центра связи, майор… – Кислевский нахмурился, силясь вспомнить имя. Гришин тоже фамилии не подсказал.

– Ты с патрульной сменой приехал? – спросил он сухо, глядя в экран.

– Да.

– А назад как?

– С ними же, часа через четыре.

– Ясно.

Кислевский, не желая терять время, но и не зная, как начать беседу, внезапно вспомнил.

– Давыдов. Майор Давыдов послал, сказал ехать на заставу к вам. Склад посчитать, и заодно… Вам письмо должно было прийти.

– С усами который? – перебил Гришин.

– Нет, без усов.

– Тогда не помню. Ладно, не суть. Что сказал-то?

– Сказал, что по моему вопросу надо обращаться к вам, в отдел… – Кислевский опять запнулся, забыв как называется место, в которое он приехал.

– В общественную приемную, – буркнул, Гришин, все еще безуспешно ища что-то в кармане. – Я это называю «общественная приемная». А вообще это пункт номер семь, у тебя записано должно быть. У тебя спички есть?

Кислевский вытащил из кармана коробок спичек и положил их на стол, а сам наконец уселся на диван.

– Ты склад когда пойдешь считать, сейчас или потом?

– Лучше попозже. Так вы… почитали, что я вам прислал? – спросил Кислевский, пытаясь унять скрип старых пружин и устроиться поудобнее. Из-за того, что диван был жутко продавленным, ему приходилось глядеть на собеседника снизу вверх. Ситуация из-за тусклого освещения и общего дискомфорта напоминала ему сцены с допросами из антиутопических фильмов.

– Ага, почитал, – бесцветно кивнул Гришин. Немного помолчав, он достал из-под стола охапку листов формата А4 и, поморщившись, водрузил на нос очки.

– Вот, только с утра закончил, – сказал он, кивнув на бумагу, и положил листы на стол. – Как письмо пришло, мне сразу интересно стало. Приедет на инвентаризацию парень, который еще и книжку пишет. Я даже не сразу понял, думал – шутки какие-то.

Кислевскому не понравился пренебрежительный тон собеседника.

– А зачем вы распечатывали? Вам же должны были в… – не успел он закончить свой вопрос, как вдруг Гришин разразился жутким, утробным кашлем, и замотал головой.

– Да не люблю я… не люблю с компа читать. Глаза болят. А бумаги у меня тут до сраки, вон, – и он кивнул в сторону ящиков. – Хоть топи ей.

Прокашлявшись, он перевернул листы, и Кислевский увидел, что его тексты мало того, что оказались распечатанными только с одной стороны, но были еще и сшиты. В условиях, когда лично для него и принтер, и бумага были большой роскошью, такое странное транжирство показалось гостю нелепым – но было лестно.

– Почитал я. Нормально, в целом, – протяжно сказал Гришин, листая страницы и почесывая руку в том месте, где Кислевский увидел бинт.

– Неплохо так написано, – подытожил он с видом литературного критика, отчего Кислевский чуть не поморщился.

– Ну, это еще не написано. Это наброски, пока. Там много пробелов.

– Да, я видел. Вот, кстати, пока не забыл.

Гришин щелкнул тачпадом, и из недр ящиков в углу комнаты раздался скрипучий гул принтера. Выдохнув, Гришин встал, подошел к нему и вернулся назад со свежераспечатанным листом.

– На, держи.

С трудом перегнувшись через стол, Гришин протянул Кислевскому документ с описанием того, что должно находиться на складе. Тот взял лист и уставился в сухие буквы и цифры. Он совершенно не горел желанием идти сейчас из теплого помещения на ледяную улицу и ходить по неотапливаемому гаражу.

– Только подпишешь мне потом все как надо. Так, а все-таки, что это?