Сергей Дмитрюк - Агнец в львиной шкуре. Цикл «Лицом к Солнцу»

Здесь же, на площади, у продовольственного ларька Народного Фронта, под лозунгами: «Помни! Враги революции повсюду!» и «Призывающих к расколу единства народа к ответу!», выстроилась длинная очередь людей, покорно ожидавших положенного им дневного продовольственного пайка. Судя по всему, эти люди собрались здесь давно, ещё до начала митинга. Когда небритый агитатор изрёк свой очередной лозунг, встреченный одобрительным шумом в толпе возбуждённых слушателей, из дверей ларька высунулся широкоскулый человек в грязной жёлтой униформе и что-то крикнул в очередь. Затем он так же быстро исчез, а люди в очереди заволновались; задние стали напирать на передних, началась толчея. Часть митингующих тут же присоединилась к тем, кто стоял за продовольствием, и толкотня около ларька превратилась в давку. Казалось, обеспокоенные услышанным известием люди вот-вот начнут штурмовать хлипкое сооружение, и оно неминуемо развалится, погребя под собой человека в жёлтой униформе. Поднявшийся гвалт начал заглушать оратора на трибуне и одобрительные выкрики около неё.

Так и не узнав, чем всё это закончилось, я свернул в боковой проулок, испытывая смешанное чувство горечи и неловкости от увиденного. Снова потянулись узкие, пыльные улочки с кажущимися пустыми домами и немногочисленными прохожими, жавшимися к серым стенам, кое-где украшенным кусками синей ткани с изречениями народных вождей. По длине очередей за продуктами, количеству митингующих и отсутствию бродячих собак я понял, что приближаюсь к центру города.

Широкая кольцевая магистраль, на которую выехал магнитор, подтвердила мою догадку. Громады белых, опоясанных спиральной эстакадой, пирамид царствовали над тёмными приземистыми зданиями народно-революционных Комитетов, выстроившихся внизу, на проспекте Свободы. Там же тысячи чёрных точек суетливо сновали у подножья белых гигантов.

Обгоняя немногочисленные машины, я постепенно, виток за витком спирали, спускался вниз, на улицы столицы первого на Гивее государства свободного народа, и чёрные «муравьи» стали превращаться в людей. Кругом шла своя жизнь, понять которую мы с Юли пытались вот уже второй год.

Миновав несколько раскольцовок, эстакад и туннелей, я выехал на радиальную дорогу, ведшую от центра города в южную его часть, наиболее пострадавшую во время боёв и теперь почти не заселённую. Это обстоятельство для меня сейчас было особенно важным. Попетляв среди высоких зданий, тоскливо взиравших на мир пустыми глазницами окон, я выехал на площадь Чань-Инь, пробравшись по заваленным битым кирпичом и разным хламом узким проулкам. Как ни странно, эта небольшая площадь казалась почти не тронутой разрушениями, как будто жестокие бои и артиллерийская канонада обошли её в своё время стороной. Это впечатление портило несколько обгоревших зданий, одно из которых было почти полностью разрушено и являло собой гору битых камней и покорёженных железных балок.

Я остановил магнитор в тени высокого дома, сложенного из красноватых каменных плит, с узкими сводчатыми окнами и колоннами вдоль стен. Вылез из машины. Осмотрелся. Все дома выглядели брошенными и пустыми. Неожиданно какая-то тень отделилась от стены одного из них и двинулась в мою сторону. Невольно рука моя потянулась к кобуре под полой куртки, но так и замерла на полпути: худой бездомный пёс застыл на месте, испуганно и тревожно глядя на меня большими влажными глазами. На мгновение мы с ним встретились взглядами. Пёс разочарованно отвернулся и быстро затрусил прочь, пересекая площадь наискосок. Ребра на его боках ходили ходуном под выгоревшей облезлой шкурой.

Какое-то время я стоял, глядя ему в след. Странное тоскливое чувство вызвало в душе появление этого сиротливого и бесконечно одинокого существа. Усилием воли я подавил в себе неожиданный прилив меланхолии, и взял с заднего сидения небольшой пластиковый «консул». Войдя во двор «красного» дома, осмотрелся. Внутри здание было не так помпезно, как выглядело снаружи. Задняя стена его полностью обрушилась, и перекрытия этажей были похожи на пустые книжные полки. Взобравшись на второй этаж по шаткой металлической лестнице, я остановился около окна-арки, выходившего на площадь. Отсюда она просматривалась, как на ладони. Вот и отлично! Как раз то что мне надо.

Я сгрёб с подоконника кирпичную крошку и поставил на него свой «консул». В нём находилась широкоугольная микрокамера «тигриный глаз» с многополосным визиопередатчиком – всё не больше обычной зажигалки. Микрокамеру я спрятал в широкую трещину в подоконнике так, чтобы угол охвата объектива был максимальным, а рассеивание визиолуча наименьшим. Передатчик вложил в выбоину над окном. Снова спустился вниз, на площадь. Здесь ничто не изменилось.