Михаил Горенштейн - Маяк Серафа

«… машины… технологический прогресс неумолимо ставит человека на ступень ниже, принуждая пребывать в состоянии раба, который обслуживает машины, которые он больше не понимает. Не понимая сути и выбирая слепое следование процессу, в котором он больше не находит своего места, вместо того чтобы пользоваться ими как инструментами…»

Книга Серафа, с. 89, комментарий № 13

Илай рассматривал Книгу Серафа, сравнивая ее со своей перерисованной картой, в который раз ища какие-нибудь дополнительные ключи, которые, возможно, пропустил среди странных значков. Книга была написана и прорисована на мягкой и плотной бумаге, чем-то напоминающей кожу. Каллиграфический текст, рисунки и карты были нанесены чернилами разных цветов, почерк и стиль постоянно менялись. Местами Сераф или же те, кто писал после него, подчеркивал текст или выделял на карте область, соотносив с комментариями, иногда на неизвестных языках.

– что вы знаете об осколках зеркального мира? – Фарадей, не отрываясь, смотрел в огонь.

Арти подняла на него глаза и усмехнулась.

– Как Алиса в Зазеркалье?

– Не совсем, – с серьезным видом он отпил из кружки. – До катастрофы технологии очень продвинулись в построении виртуальности, наложенной, как еще один уровень. Настоящий мир. Представь, что ты смотришь на белую стену в специальных очках и видишь картины.

– Я и так могу посмотреть на картинки, глазами, – ухмыльнулась она.

– Конечно, можешь, – Фарадей оставался серьезным, – но дело не только в умении смотреть. Чтобы машины представляли тебя частью своего мира, им нужно представление о том, что видишь ты, для создания полного взаимодействия. Это и называется «зеркальный мир», он, конечно, не существовал для нашего физического восприятия, ведь нам требуется биосвязь для ощущений. Только в квантовой сети, раскинувшейся поверх реальности, это становилось возможным для всех.

Арти недоверчиво покачала головой: но ведь все сгорело от электромагнитных волн, а значит, виртуальность исчезла вместе с сетью.

– Это так. Но… – он отпил из кружки и взял еще печеной картошки. – А! Горячая.

– осторожно…

– да, так вот, о чем я… – он подул и принялся бережно чистить ее. – Квантовая неопределенность в структуре сети…

– а можно попроще? Не все здесь такие техники…

– я слышал, что в аномалиях зеркальный мир проявляется как мерцающие картины, как будто отпечатки сети остались там. А главное, их видят все, не надо быть подключенными к виртуальной сети.

– ты встречал людей, вернувшихся с аномалий?

– да. Среди ретроадептов много таких безумцев, которые, если узнают что-то про свои реликвии, легко пойдут туда, куда торговцы боятся даже приближаться. Они приносят диковинные вещи оттуда и рассказывают еще более удивительные истории. Например, про мутантов и Диких.

Внимательно рассматривающий карту Илай поднял голову.

– А у них есть карты? Старые карты?

– да, много. В основном они бесполезны. Даже ориентируясь по звездам, нужна абсолютная точка отсчета. Да и местность поменялась сильно. Может, и весь континент подвинулся. Или раскололся.

– Или затопило, – задумчиво подытожил Илай, и они замолчали, попивая сладкий чай.

В лесу было тихо… Только изредка слышались хлопки крыльев и звуки треснувшей ветки или упавшей шишки. Где-то далеко, казалось, можно было расслышать стук колес по железной дороге.

– Как много городов ты повидал? – Арти закончила с лезвиями и достала стрелы, критически осматривая наконечники.

– Я был в десятке или около того крупных городов. Но восстановленные города – это всего лишь громкое слово. Расчистили территорию, где поменьше таскать нужно было, нашли крышу над головой, устроили огороды повсюду. Если везло, находили воду или водоканал, проходящий через город. Намного проще по ботаническим признакам найти источники воды и выкопать там колодец, чем понять сложную технологическую систему… и тем более восстановить ее. Конечно, где есть еще рельсы, вокзалы, депо, там наши паровозы на угле ходят, с вагонами, грузы там, людей перевозят. Но в большинстве мест все так и заброшено, заросло все очень, машины, техника, особенно без колес, на гравитационных подвесках. Там, где упало все во время вспышек, так и осталось… А в городах везде так. Люди там другие… Замкнутые очень. Они не любят чужаков. И все же немногочисленных городков, вроде вашего, больше. Вам очень повезло с местом. И с людьми, конечно.

– Это место выбрали не мы, и даже не наши родители… Маяк стоит здесь почти триста лет. Конечно, его перестраивали, как и все остальное… Я видела старинную кладку в основании, правда, Илай?