Илья Алексеев - Эра Игры - Возрождение Эрафии

– А чего мне бояться? – Усмехнулся граф. – Я же знаю, что всё это – лишь игра, и, умерев, я всего-навсего стану кем-то другим.

Поняв, что перед ним не бот, а настоящий человек, у Владимира пробежали холодные мурашки по спине, а лицо его побледнело.

– В темницу их! – Несвойственным ему тонким голосом выкрикнул Владимир, но, прокашлявшись, повторил приказ.

Оставшуюся горстку защитников города скрутили за руки. Когда их уводили, граф с усмешкой продолжал смотреть на полководца.

Дойдя до конца света, понимаешь, что свет – лишь волна.

Приняв ванну в своем новом дворце, Владимир обтерся полотенцем, и вдыхая душистый аромат мыла и наслаждаясь им, в таком виде направился в одну из спален. В руках он держал хрустальный бокал, наполненный лучшим красным вином из погреба своих владений. Проходя мимо окон, император наслаждался тем, как в бокале вино играло янтарными тонами, ловя лучи опускающегося за полоску горизонта солнца. Полководец наслаждался свободой не стиснутого железом тела, спеша в свою новую спальню, но не за тем, чтобы предаться сну, а чтобы насладиться видом из своих покоев. Зайдя в опочивальню, Владимир подошёл к одному из окон, выходивших на запад, с улыбкой вздохнул и чуть приподнял руку, рассматривая сквозь напиток заходящее солнце. Оно казалось кроваво-красным, как будто бы символизируя прошедшую накануне битву, мысли о которой не отпускали императора. Он гордился собой, но в то же время ругал себя за свою трусливость, небольшими глотками смакуя сладкое вино. Вдруг ему вспомнились слова графа о том, что тот, якобы, знает его в реальности. Холодные мурашки вновь пробежали по спине Владимира, а живот неприятно скрутило. Но мужчина лишь мотнул головой и нахмурился. Неужели он боится? Вздор!

Думы полководца прервал резкий стук в дверь.

– Войдите, – не поворачиваясь, скомандовал Владимир.

В спальню вошёл Иосиф в белой рубахе до колена, опоясанной кожаным поясом, на котором виднелись ножны с кинжалом.

– Вов, ты бы оделся хоть, – смутился вошедший, закрывая за собой дверь.

– А ты, Йося, жизни меня не учи. Телу после доспехов нужно дать подышать, – говоря это, Владимир поворачивал голову в пол-оборота к собеседнику, а слушая, отворачивался обратно к окну.

– Не против, если я сяду? – Завидев рядом с собой, у стены, плетённое кресло, командир быстро прошёл и сел, не дожидаясь ответа.

– Садись.

– Спасибо, а то я устал, как собака.

– Вина?

– Да, не откажусь.

– Тогда ударь кулаком по двери.

Иосиф с силой стукнул кулаком по деревянной резной двери, из-за которой только что появился сам. Та задрожала, но удар вынесла. Через секунду она приоткрылась, и в проёме показалась маленькая милая девичья смуглая голова. Ее покрывал простой платок, который когда-то был ярким и пёстрым, а сейчас казался блёклым и серым.

– Вина моему другу, – приказал Владимир, и дверь тут же захлопнулась.

– Если у них такие служанки, то какие же у них наложницы – посмеялся командир, расплывшийся в недвусмысленной улыбке.

– Приглянулась? – хитро ухмыльнулся полководец, догадавшись о том, что молодая служанка вызвала у его друга неподдельный интерес. Тот самый, который возникает у разгорячённого подвигами и успехами на войне юноши к молодой прислуге.

– А то, – смутился Иосиф, словно раскрыли его пикантную тайну, которой он гордился, но не решался никому поведать.

– Хорошо, – после нескольких секунд раздумий произнес Владимир, – она будет твоей, придёт к тебе ночью. Только будь любезен, обласкай её. Она еще юная и не знает мужских ласк.

– Уж поверь, обойдусь с ней, как с царицей, – заверил друга командир.

Дверь приоткрылась, и в спальню снова вошла служанка. Её платье, похожее на пыльный мешок из-под картошки, разве что с вырезом для рук и стянутым толстой ниткой в талии, смотрелось на ней несколько безобразно. Но, что удивительно, красоты служанки не скрывало. Опустив взгляд вниз, та подошла к Иосифу, держа немного дрожащими руками серебряный поднос. На нём стоял хрустальный бокал, наполненный вином. Стоило юноше взять фужер и слегка качнуть головой в знак благодарности, как служанка тут же исчезла из виду. Лишь тихо скрипнула дверь.

– Что солдаты говорят? – продолжил Владимир, сделав глоток терпкого вина и просмаковав его необычайно ярко запоминающийся вкус.

– А что могут говорить? Шкуры делят, деньги делят, – Йося последовал его примеру, но даже не попытался насладиться напитком.