Илья Алексеев - Эра Игры - Возрождение Эрафии

– Почему стоим? Почему не отдаешь приказ? – Негодовал красный, как поспевший помидор, командир.

– Йося, войны без крови не выигрываются, – спокойно ответил Владимир, не смотря на своего друга.

– Перерубить их всех сейчас, и дело с концом, – продолжал упирать Иосиф, никак не отреагировавший на коверканье собственного имени, – а мы стоим и бездействуем!

– Стой, тебе говорят! – Рявкнул главнокомандующий, не желая выслушивать истерику одного из своих лучших командиров. – Сейчас побегут крысы со всех сторон! Только ловить успевай!

Владимир в военной кампании не давал солдатам усомниться в своем чутье. Не ошибся он и в этот раз: разъярённые жители негодовали по поводу бездействия своих защитников и вынудили тех выйти на бой через восточные и западные ворота, где их уже поджидала в засаде тяжёлая конница, разбившая в пух и прах ошарашенного врага, пустившегося в бегство.

Всем казалось, что город будет взят малой кровью, но чёрные тучи, закрывшие собой небо и превратившие день в ночь, ударили в барабаны грома, призывая дать бой непрошенным гостям. И, словно проникнувшись зовом небес, город опрокинул слишком глубоко проникнувшую конницу. Владимир, как и его армия, не могли видеть того, что происходило за стенами, но чутье полководца беспокойно твердило ему: «Город не взят. Малой кровью не обойтись». И Владимир приказал всем войскам штурмовать непокорную крепость.

Небо трещало по швам. Молнии на короткие мгновения освещали кровавые баталии, развернувшиеся на улицах города, но тут же затухали. Дождь непроглядной стеной встал перед Владимиром, угрюмо наблюдавшим за всем со стороны в ожидании посла с вестью о падении города. Воздух наполнился смрадом от смешавшейся грязи, конского помёта и крови.

Хоть численное преимущество армии Владимира было неоспоримо, но узкие улицы и самоотверженность защитников города уравнивали шансы на победу обеих сторон. Битва затягивалась. Дождь наполнял чашу города с каждой каплей всё больше, однако никто из солдат не обращал внимание на начинавшийся потоп.

Великий полководец, уставший ждать известий с полей сражения, решил, что, увидев его в бою, солдаты воодушевятся и быстрее возьмут город. Пришпорив коня, Владимир галопом ворвался в самое пекло. Словно оседлав Пегаса, он с лёгкостью перелетел на своем бравом жеребце через руины, засыпавшие центральные ворота.

Полководец, раньше приходивший лишь на развалины, либо вступавший в бой, когда его армия добивала врага, оказавшись в самом разгаре битвы, чуть не слетел с лошади от страха, увидев искорёженные гневом лица солдат, словно в них черти вселились, но удержался, рефлекторно схватившись за гриву коня. Забыв все уроки фехтования, он принялся наотмашь махать мечом, словно отгоняя мух от своего резвого скакуна, слепо несшегося на врага.

Расчет Владимира вновь оказался верен: солдаты, увидев, как их главнокомандующий самоотверженно ворвался в бой, лихо рубя одну вражескую голову за другой, воодушевились и быстро принялись вытеснять защитников города на главную площадь, где взяли их в кольцо.

Полководец, пораженный смелостью врага, которой ему ещё не приходилось видеть ни в одном из захваченных им городов, решил помиловать оставшихся в живых. Он поднял меч вверх, останавливая тем самым сражение. Выехав к побежденным, Владимир произнес:

– Сдавайтесь, и я сохраню вам жизнь!

Услышав слова Владимира, опешивший Иосиф буквально подлетел к нему на своем коне, выпучив на друга полные удивления и недоумения глаза.

– Какое «сохраню жизнь»?! – шепотом возмутился на него командир, – Сегодня ты им сохранишь жизнь, а завтра они тебе горло перережут!

– Так мы хотя бы будем знать их в лицо, – спокойно взглянул на него полководец, полный уверенности в своей правоте.

– Ты думаешь, мы не знаем, кто ты? – Прервал их беседу выступивший вперед защитник города.

Это был бородатый мужчина лет сорока в помятых от ударов доспехах. Шлема на нём не было, и Владимир мог свободно рассмотреть его длинные тёмные волосы, которые немного вились и достигали плеч. Из раны на голове текла кровь, но её тут же смывал дождь. Мужчина стойко держался и не подавал вида, что имеет какие-то увечья, а в руке он крепко держал короткий обломок меча.

– Кто ты? – Прищурившись, с интересом взглянул на храбреца полководец.

– Я граф, а большего тебе знать и не стоит, – хриплым голосом без малейшей тени страха ответил он.

– Вижу, ты не боишься.