Александр Белоткач - Дм Мой или Шанс №2

«Да, — подумал я, — Если наши потомки сохранят с этими ребятами хорошие отношения, у нас здесь будут самые преданные друзья».

Мы еще долго носились друг за дружкой, распугивая сверкающих зеркальными боками рыбешек, испытывая снаряжение, после чего, набаловавшись вдоволь, вернулись в бот, и стянув с себя гидрокостюмы, уселись в изнеможении в пилотские кресла.

— Как же здорово! — протянула Милена, — Это просто чудо. Я всегда мечтала так вот поплавать с дельфинами. А их малыши, вообще слов нет.

— И не говори, — согласно улыбнулась Шерри, — Эти малыши просто само счастье! Вы видели, как они нам обрадовались? Словно мы действительно их лучшие друзья.

— А их старший, вы видели? — продолжила Милена, — Он ведь все сразу понял. Ты Ал показал ему на наш спасатель, и он сразу понял, что мы приплыли на нем. А ведь он явно спрашивал не нужна ли нам помощь.

— По-моему, это уникальные ребята! — высказал я общее мнение, — лишь бы наши потомки сохранили эту дружбу. А здесь их помощь точно будет нужна. Особенно когда будет решаться дальнейшая судьба океанов. Думаю именно тогда мы и оценим в полной мере их способности.

Мои спутницы, по-прежнему улыбаясь, и довольно щурясь на яркие огни пультов, предложили пообедать. Я с утра держался на одной чашке кофе и бутерброде, поэтому, после наших кувырканий с этими забавными малышами, сильно проголодался.

Перекусив, мы решили еще немного поплавать, точнее глянуть, что там интересного есть на дне, но как только мы собрались было, обсудить направление, произошло то, чего я здесь никак не ожидал. Именно с этой минуты моя жизнь в очередной раз свернула, и довольно круто, я бы сказал, с заносом. И все Что волновало меня до этого, вдруг перестало вообще что-либо значить, а наша команда, неожиданно обрела величайшую цель, и получила еще один грандиозный пинок, в виде новой сверхзадачи.

На пульте замигал транспарант экстренного вызова, и активировав связь, я услышал взволнованный голос Лукьяна:

— Алекс! Как слышишь? Прием.

— Слышу нормально. Что стряслось?

— Вы сейчас где? — вместо ответа спросил мой заместитель.

— Где-то в центре Тихого. Глубина восемьсот метров. Недавно встречали стадо дельфинов. Познакомились. Очень забавные ребята.

— Понятно, — замялся Лукьян, — Тут это… ну, в общем, ты нужен срочно! Девчонки рядом?

— Да, они тебя слышат! — ответил я недоумевая, что это мой зам, обычно такой серьезный и решительный, так мямлит.

— Понял. Тогда подробности при встрече. Жду. Я у себя.

— Постой! — остановил я его, — Ты хоть коротко расскажи, в чем дело-то!

— Все очень серьезно Ал! Приторий носиться как угорелый, видно что-то у него не клеится. А говорить он нам ничего не хочет.

— Странно. Он меня пока не вызывал. Может не так все страшно? — предположил я, — Хорошо. Мы уже возвращаемся. Без меня ничего не предпринимайте!

И отключив связь, я дал команду искину бота, всплытие и максимальное ускорение на обратном курсе.

Когда наш бот, бешеным метеором промчав 5000 километров за какие-то 2 часа, опустился на площадке перед нашим седьмым уровнем, мне на встречу вышла целая делегация. Здесь были и Роман с Лукьяном, взъерошенные и перепуганные. А так же целая компания молодых помощников из третьей палаты парламента. Все эти ребята, примолкшие и взволнованные, глядели на меня так, словно увидели свою единственную надежду. Я, не стал тут же при девчонках выяснять, в чем дело, поскольку могло оказаться, что информация будет слишком серьезной, «не все нужно так вот запросто афишировать, иногда это чревато». Поэтому поздоровавшись со всеми, я пригласил их в свой кабинет. Да, У меня здесь как у заправского чинуши, появился свой личный кабинет, и не один. Но так уж было заведено испокон веку. Как только ты начинаешь какое-то большое дело, тут же обрастаешь уймой придатков, типа отдельных благоустроенных помещений, заместителей, референтов, секретарш и всего прочего, без чего никакое мало-мальски серьезное предприятие не возможно. Так что и мне пришлось смириться с неизбежностью, и выбрав из третьей палаты нескольких девчонок, я поручил им вести всю документацию и основную переписку. А за последнее время, у меня просто физически не было возможности просмотреть даже самые основные направления. Так что моим секретаршам доставалось по полной.

Я вошел в свой просторный кабинет, (наши ребята здорово постарались, верхний этаж уровня был полностью переделан под официальные приемные и различные комнаты для совещаний), вот и здесь у меня было три довольно больших помещения, в двух из которых трудились мои помощницы в количестве четырех юных умниц, прошедших все мыслимые проверки. А в третьей, довольно большой, отделанной в стили ретро, находился мой координационный модуль. Он представлял собой, целую стену монитор, с кучей дополнительных экранов, и пульт управления в метра полтора, на котором секциями отображались основные структуры и ответственные области дома. Отсюда мне были доступны практически все, даже самые далекие закоулки земли 2. Я мог в любое время связаться с нужным мне человеком или кибером, а так же мог легко проследить за ходом выполнения каждого из боле чем ста проектов, что ныне осуществлялись нашими полномочными группами, и всевозможными представителями. Я долго отбрыкивался, не желая быть здесь вечным контролером, но Приторий заявил, что кроме меня, никто не имеет права здесь находиться, и если уж я взял на себя ответственность, став оператором второй фазы, то и проводить полный мониторинг всех проектов должен был я лично. Поняв, что в этом кабинете меня ждет мучительная смерть от скуки и бесконечного перекладывания бумажек, я разбушевался. Приторий в ответ предложил распределить мои обязанности между доверенными лицами. И тогда с облегчением свалив основную массу дел на подчиненных, сам принялся мотаться с объекта на объект, с инспекциями и прочими надуманными проверками. Естественно, большинство из тех, кто меня хорошо знал, понимали эту мою игру, но не осуждали. Что ж, каждому свое. Кому бумажки и штампы с росписями, а кому реальные дела.