Юрий Забелло - Планета для робинзонов

- Но хотелось бы мне их впутывать, - прошептал Каури. - Но, кажется, у нас нет другого выхода...

Так же осторожно они прошли к хижине рабов. Поселок спал. Уставшие за день люди стремились использовать короткое время сна, чтобы хоть немного отдохнуть.

Джо осторожно приоткрыл дверь хижины. Тишина. Только слышно дыхание спящих.

- Мама! - шепотом позвал Джо. Никто не проснулся. Он постоял и прислушался... Нет, это не дыхание его матери! Старая Мэри Куам всегда всхрапывала во сне, дышала тяжело, с присвистом. Здесь же слышалось тихое посапывание гораздо более молодого человека, возможно, даже ребенка.

Джо собирался выйти из хижины. Он растерялся. Надо было срочно посоветоваться с товарищами. Неожиданно чья-то рука схватила его за плечо. Быстрые пальцы пробежали по лицу и груди. Несколько оторопев, Джо на секунду включил фонарик, который сжимал в руке. Перед ним было совершенно незнакомое лицо сравнительно молодого негра! Пустые глазницы уставились на Джо.

- Тише, не разбуди мальчика! - прошептал слепой и потянул Джо за руку из хижины. Они вышли. Мванза и все остальные затаились за углом.

- Здесь нет твоей матери, - сказал слепой, - она теперь живет в Большем Доме. На то время, что мы здесь. Нас тут слишком много. А в мужской дом я не пошел. Людям трудно со мной...

В растерянности Джо порывался уйти. Но рука слепого крепко держала его. Вдруг из темноты вынырнул Мванза:

- Слушай, - прошептал он, обращаясь к слепому, - это ты играл сегодня на скрипке?

- Я.

- Слушай, - продолжал Мванза, - я не спрашиваю тебя, любишь ли ты своих хозяев. Твоя скрипка сама сказала мне об этом...

- Люблю ли я хозяев? - горько засмеялся слепой. - А может ли собака любить палку, которой ее бьют? - и его пальцы пробежали по лицу Мванзы. Странно, я не видел такого негра на плантациях!

- Я не с плантаций, - ответил Мванза. - Мы пришли издалека, чтобы освободить вас от хозяев!

- А он? - слепой указал на Джо. - Он же здешний?

- Это Джо Куам, - ответил Мванза, - он убежал от хозяев!

В неясном свете звезд лицо слепого выразило целую гамму чувств.

- Пойдемте в хижину, - неожиданно сказал он. - Нас могут подслушать. Я слышу еще несколько человек здесь!

- Это с нами, - сказал Мванза, - девушки и Каури подошли. Слепой познакомился с ними. - Теперь я тебе верю. Эта девушка, - он указал на Ока-о-Иру, - тоже не такая, как наши - и черные, и белые.

Они вошли в хижину. Все говорили шепотом.

- Нам надо попасть на чердак Большого Дома, - сказал Каури. - Не сегодня. Но надо отпереть окошки, хотя бы одно... Не знаю, сможешь ли ты это сделать...

- Это сделаю я! - раздался мальчишеский голос из темноты.

- Кто здесь?

- Это Томми, - ответил слепой, - он учится у меня играть на скрипке. Он же - мои глаза. Он сделает. Он откроет все окошки.

- Не открыть, - поправил Каури, - отпереть. Чтобы снаружи они казались закрытыми, но легко открывались. Особенно одно - со стороны сада.

- А как вы попадете на крышу? По веревке? - спросил Томми. - Можно, я заберусь на крышу и спущу вам веревку?

- Не надо, постреленок, - сказал Мванза. - Как мы попадем на крышу, это уж наша забота.

- Но белые не все спят в доме, - вдруг сказал Томми. - Их много сейчас понаехало. И они живут в палатках, там, на лугу перед домом.

- Я знаю, малыш, - ответил Мванза. - Я видел.

- А вы их будете убивать?

- А тебе их жалко?

- Не всех. Мне будет жалко мисс Сью. Она такая хорошая...

- Не бойся, малыш. Мы никого убивать не будем. Мы просто заберем их от вас. Всех хозяев, до одного. И увезем их далеко-далеко... А вы будете жить без них!

- Вот хорошо! - забывшись, во весь голос воскликнул Томми.

- Тише! Тише! - зашикали на него со всех сторон.

Однако уже пора было уходить. Поговорив еще немного, гости распрощались с хозяевами и скрылись в темном саду. Приближался рассвет. Вызывать вибролет было рискованно.

- Пойдемте, - прошептал Джо. - Я здесь знаю одно местечко. Никто не найдет нас!

4

Весь длинный день они пролежали в густом малиннике. В саду было тихо. Основная масса рабов работала на плантациях. А у тех, что оставались на усадьбе, было и так много работы. По дороге за садом время от времени тарахтели повозки. Это продолжали съезжаться гости.

Наконец стали сгущаться сумерки.

- Ох! Как я устала, - сказала Ока-о-Ира. - Я уж думала, что этот день никогда не кончится! Все бока себе отлежала!

- Не ты одна, все отлежали, - сказал Каури.

Они вытащили из зарослей тяжелые ящики и стали потихоньку пробираться к дому.

В конце сада снова залегли: скрипка еще играла. Это слепой Джо давал им знать, что еще рано. Наконец, она умолкла.