Юрий Чернов - Дикари и робинзоны

Рисунок М. Тарабукиной

Мои знакомые — биолог Олег Григорьев и журналист Олег Гаврилов — задумали путешествие по Мане под кодовым названием «Операция «Козерог».

— Олеги! — взмолился я, узнав о их плане. — Возьмите с собой. Турист я вроде бывалый — не подведу.

При слове «турист» приятели поморщились, будто раздавили во рту по клюквине…

— Извини, — сказал Олег Гаврилов, — но с большинством туристов мы не сходимся. Сказать пооткровеннее, недолюбливаем эту братию…

— Да вы что? Ведь это весельчаки, романтики! — горячо начал я и осекся под недоуменным взглядом небесно-голубых глаз Олега Гаврилова.

— Романтики! — нараспев повторил он, приводя колючки своих густых бровей в боевое положение. — Выезжали мы разок на природу с таковыми. Один выпал из лодки, другой сигаретой палатку сжег. Нет, с ними нам не по пути.

— Так что, не берете? — я ставил на карту наши отношения.

— С испытательным сроком, — официальным тоном заявил Гаврилов, — и учти, у нас железная дисциплина.

В тот же день составляли калькуляцию. Подсчитывали с карандашом, сколько закупить крупы, соли, сахара, свечей. Я помалкивал. Будто на глазок нельзя прикинуть сколько чего взять.

— Да, совсем забыли, — стукнул себя по лбу Олег-биолог, — а припасы для туристов? Накидывай еще по пятерке на брата.

Тут уж я не вытерпел:

— Для каких это туристов?

— Потом увидишь! — загадочно улыбнулся Гаврилов. — Лучше от них загодя откупиться. Пятерка никого не разорит.

«Черт знает что…» Но спорить я не стал.

В сборах незаметно пролетела оставшаяся до похода неделя. Приятели заставили меня проштудировать с десяток пособий и книг, сшить штормовку из водонепроницаемой ткани, сделать прививку от энцефалита. Я уже был не рад, что связался с «научно организованными» путешественниками. Но вот окончательно уложены огромные вещмешки конструкции Олега-биолога (на каждом по дюжине карманов и карманчиков). Чего только тут не было! И все же дотошные калькуляторы забыли едва ли не о самом главном — чае! Я тайком закупил десять пачек и припрятал в своем рюкзаке. Пусть хватятся на реке!

Наконец мы в лодке, на берегу таежной Маны! С каким нетерпением ждал я отплытия! Давно пора запустить мотор, но Олеги что-то медлят.

— Надо распределить обязанности, — сказал Гаврилов, — выбрать капитана, моториста и вахтенного. У кого какие предложения?

Вот зануды! Чтобы покончить и с этой волокитой, я великодушно взял себе самую скромную должность. Капитаном выбрали Гаврилоза. Тот не спеша раскурил трубку и распорядился:

— На стоянках будем кашеварить по очереди. Сегодня дневалит Самокруткин (это я).

Потом он поднес к глазам бинокль и крикнул чужим голосом:

— Мотор! Полный вперед!

Что делает с человеком должность!..

…В час дня, по распорядку, остановка на обед. Пристали к галечному откосу. На берегу нет живого места: трава вытоптана, тут и там черные глазницы костров, битое стекло, банки, обрывки газет. Гаврилов и Григорьев выжидающе уставились на меня.

— Вон авторы, — указал я на испещренную надписями скалу.

На граните писали углем, масляной краской, а некто Траншеев поработал с долотом.

«Были 15.6.68. Е. Щебетун. И. Дулькин». «Даешь Саяны! Заглоткина — Пещерный. Середина двадцатого века…»

Гаврилов и Григорьев по-прежнему с каким-то намеком посматривали на меня. «А, вон что они припомнили — наш спор».

— Отсюда недалеко до Красноярска, — заметил я. — Это работа однодневников. Прошу не путать туристов выходных дней с теми, кто ходит по дальним маршрутам!

— Ну, ну, — было в ответ.

В поисках другой стоянки проехали еще с десяток километров. Остановились в устье певучего ручья. Олеги отправились с удочками лобить хариусов, я принялся за костер. «Что же приготовить?» — задумался я. И вспомнил одно универсальное блюдо. Наше, туристское. В бульон с тушенкой бросил картошки и две пригоршни гречки. Потом попалась мне банка болгарского перца — добавил в котел три стручка. Само собой — горошек и лавровый лист… Когда все разварилось, получилось нечто — ни густое, ни жидкое. Такое варево мы называли «няшей».

— Ко мне! — позвал я рыболовов. Они принесли с десяток цветастых хариусов.

— Может, ушицу сварим? — предложил Гаврилов.

— Обед уже готов. Садитесь!