Джи Майк - Чужая ненависть

— Понятно, — прерываю я. — Ему осталось полгода, не так ли?

— Это максимум. Врач сказал, что скорее всего пару месяцев.

Посетительница плачет навзрыд. Я смотрю на неё. Никакие деньги не окупят то, что мне предстоит, пока буду избавляться от груза. Да и ни при чём здесь деньги. Из оплаты за сделку исполнитель не получает ни гроша. Оплату принимает братство, вампир лишь берёт, сколько считает нужным, из общего котла. Только вот сколько нужно, чтобы покрыть бесчисленные похмелья и ломки?

— Я не берусь за это. Завтра будет дежурить другая пара. Брат и сестра. Попробуйте попытать счастья у них.

— Счастья, — повторяет за мной посетительница сквозь всхлипы. — Такое вот выпало счастье. Я пыталась, — она смотрит мне в глаза. — Все как один сказали, что если не возьмётесь вы, то не возьмётся никто.

— Кто это «все»?

— Брат Бернар. Сестра Рашель. Брат Джеймс. Сестра Диана. Брат…

— Довольно.

Я закрываю глаза. Прекрасная репутация. Браться за такое дерьмо, от которого все прочие отказались.

— Это будет дорого стоить, — говорю, наконец. — Очень дорого.

— У меня есть деньги. Мы собрали. Друзья помогли, и друзья мужа.

— Сколько у вас есть?

— Двадцать тысяч. В долларах, — голос женщины дрожит, срывается. — Этого мало?

— Этого достаточно. Где сейчас ваш муж?

— Добрый вечер, этот телефон мне дали друзья.

— Здравствуйте. Друзья — это прекрасно.

Голос в трубке нежный, томный и обволакивающий. Голос моей возлюбленной.

— Мне нужна девочка. Прямо сейчас.

— На время или на ночь, котик?

— Как получится. Ты свободна?

— Конечно, котик. Только цены за время и за ночь разные.

— Меня не интересуют цены. Мне нужна девочка.

— Скажи куда ехать, милый. Я мигом буду у тебя.

— Хорошо, — я диктую адрес. — Меня интересуют некоторые не совсем стандартные вещи.

— Конечно, милый. Орал, анал, садо-мазо, что именно?

— Я вуайерист. Предпочитаю сначала посмотреть что-нибудь пикантное.

— Нет проблем, котик. У меня есть всё, что тебе нужно.

В ожидании своей любимой ополовиниваю пол-литра виски. Жизнь — дерьмо, это я знаю точно. Алкоголь — ерунда, дешёвка, только доза или, на худой конец, косяк избавит меня от сильнейшего желания немедленно сунуть голову в петлю или сигануть из окна.

Звонок в дверь, я, задыхаясь от нетерпения, бегу открывать. На пороге угрюмый здоровяк в костюме при галстуке, одежда идёт ему как медведю смокинг. Здоровяк, бормотнув «извините, работа» и бесцеремонно отодвинув меня в сторону, проникает в квартиру и споро по ней передвигается.

— Много не пейте, девочка сейчас будет, — бурчит он на прощание.

— Анжела, — жеманно говорит сменившая здоровяка блондинка и, вытянув губы куриной гузкой, влажно чмокает меня в щёку. — Здравствуй, котик.

Это моя возлюбленная, она чудо как хороша. Немалым усилием воли подавляю желание упасть на колени и целовать ей ладони. Вместо этого угрюмо киваю и бреду в гостиную. На столе — ополовиненная бутылка «Чивас Ригал». Вместо закуски — пять стодолларовых купюр веером.

— Будешь?

— Котик, мне нельзя, я на работе, — блондинка сметает деньги в сумочку. — Ой, какой ты симпатичный мущина. Я разденусь? У меня красивые грудь и попа, тебе понравится, милый.

— Раздевайся.

Грудь и попа действительно хороши. Всё прочее тоже — тонкая талия, стройные ножки, втянутый загорелый живот с пирсингом на пупке. Моя любимая, девушка моей мечты. Если бы не это холодное, водянисто-рыбье выражение в зелёных кошачьих глазах.

— Пойдём в постельку, милый?

«Да, да!» — кричит во мне чужая, отобранная любовь.

— Рано, — угрюмо говорю я. — Ты мне кое-что обещала.

— Конечно, котик, — блондинка достаёт из сумочки дискету. — Тут есть на что посмотреть, мой хороший. А я пока могу сделать тебе минет. Или, если хочешь, массаж.

Отказываюсь от обеих услуг и вставляю кассету в ДВД. Похоть, разнузданная, животная похоть, гадость и грязь обрушиваются на меня. Мою любимую имеют, пользуют, трахают. Лысый толстяк с вислыми казачьими усами и чудовищным пузом. Татуированный качок с дебильной ухмылкой на небритой дегенеративной роже. Тощий вертлявый негр. Два смуглокожих бородача одновременно. Моя возлюбленная кричит, стонет, задыхается, только взгляд волшебных зелёных глаз ничуть не меняется — он всё такой же холодный и водянистый. Контраст жуткий, чудовищный, он терзает мне сердце и марает душу.

— Тебе нравится, милый?

Меня тошнит. Чужая любовь цепляется за меня, она умостилась во мне, пригрелась, она не хочет, отчаянно не хочет, не желает умирать.