Джи Майк - Марионетки

— Понял. Извини, пошутил. Я — честный нигга. Делаем с тобой бизнес, никто никого не кидает. Давай дальше, браза.

— Мы едем в банкомат, я делаю перевод. Кладу на твой счёт сто грандов. Ты видишь, что деньги у тебя на счету, и отдаёшь мне чемоданчик. Мы квиты: я уезжаю, ты остаёшься. Всё. Ты согласен?

Лерой откинулся на спинку кресла, на котором сидел. Игра далась ему нелегко, он едва сдерживался: отчаянно хотелось схватить мерзавца за горло и вытрясти из него, в чём суть афёры. В чудодейственные таблетки Лерой не верил, он понимал, что в предлагаемом ему деле есть подвох, но не мог определить где.

— Я должен подумать, браза, — сказал Мазафака. — Пойду домой, помозгую над твоими словами. Завтра перезвоню, ок?

— Нет, не ок, сука! — терпение у Шарка иссякло. Отпусти такого, и неизвестно, кому он протреплется о содержании сегодняшней беседы. Шарк перегнулся через стол и схватил чёрного за ворот ковбойки. — Ты всё решишь сейчас. Или да, или нет. Если да, то в казино мы поедем сегодня вечером. Если нет, ты сейчас уберёшься и забудешь сюда дорогу. Понял?

Недюжинным усилием воли Лерой заставил себя расслабиться. Он еле сдерживался, желание разобраться с подонками на месте одолевало его. Только удастся ли заставить их говорить, Джонсон был не уверен. Идти на игру Гриввз запретил, но иного выхода Лерой не видел. Надо было принимать решение, и Мазафака решился.

— Убери руки, — прохрипел он. — Не горячись, браза, я согласен.

— Босс, они привезли его, — кричал в трубку Алабама Смит. — Он только что вышел из машины, идёт по направлению к казино. В машине остались трое. Что нам делать, босс?

— Чёртов ниггер, — в сердцах выругался Гриввз. — Всё-таки сделал по-своему, Мазафака. Так, идите за ним. Будете следить, чтобы ему не мешали, дальше по обстановке.

— Понял, — Алабама отключился и кивнул Трубецкому. — Пойдём, Князь, похоже, игра вступает в решающую стадию.

Под звон монет в игральных автоматах Лерой стремительно пересёк казино и вошёл в ВИП-зал. Ему казалось, что все чувства его обострились, он испытывал состояние, близкое к эйфории. Способность соображать и принимать решения внезапно ушла — Лерой двигался к рулетке с целенаправленностью автомата.

Дилер оказался знакомым.

— Вы решили сегодня сыграть, мистер Джонсон, сэр? — спросил он.

Мазафака бросил на стол три стопки стодолларовых купюр по десять тысяч каждая.

— Фишки, — хрипло потребовал он, проигнорировав вопрос.

— Да, конечно, сэр, — дилер сноровисто пересчитал деньги и подвинул к Лерою тридцать красных пластиковых кружков. — Здесь тридцать тысяч, сэр, по тысяче каждая. Прикажете начинать, сэр?

— Крути, — Мазафака отсчитал десять фишек.

«Ставь на семнадцать, — явственно услышал он уверенный голос со стороны. Лерой принялся озираться, силясь понять, откуда донёсся голос. — Ставь на семнадцать, на семнадцать, на семнадцать, — уговаривал голос». Казалось, он раздаётся со всех сторон. Вытерев рукой лоб, Лерой двинул десять фишек на семнадцатый номер.

— Семнадцатый выиграл, — с удивлением сказал дилер. — Поздравляю вас, мистер Джонсон. Вот ваш выигрыш, сэр.

— Крути, — прохрипел Мазафака. Осознание выигрыша не вызвало в нём никаких эмоций, Лерой даже не изменился в лице.

«Ставь на зеро», — опять услышал он тот же голос. Не обращая на него внимания, Лерой вновь двинул фишки на семнадцать.

— Выиграл зеро, — объявил дилер после того, как шарик остановился.

«На двадцать девять», — велел голос.

Мазафака поставил на двадцать девять и вновь выиграл. В течение следующего получаса он слышал голос ещё семь раз. Послушно ставя на указанные номера, Лерой каждый раз срывал куш.

Внезапно он заметил, как вокруг что-то изменилось. Голос исчез. Краски потускнели, и восприятие окружающего мира замедлилось. Лерой сделал ещё три ставки наугад и проиграл все три. Он тряхнул головой и посмотрел на часы. С момента начала игры прошло тридцать пять минут. Лерой выпрямился, на тело вдруг навалилась слабость, он чувствовал, что едва стоит на ногах.

— Вам нехорошо, мистер Джонсон, сэр? — подбежав к Лерою, запричитал дилер. — Может быть, воды?

— Всё в порядке, — усилием воли взяв себя в руки, сказал Мазафака. Слабость ушла, он теперь твёрдо стоял на ногах, но окружающий мир казался будто бы замедленным, предметы перед глазами расплывались, очертания смазывались.

— Вы выиграли два с половиной миллиона, сэр, — услышал Лерой голос дилера. Он доносился словно сквозь ватные затычки в ушах. — Прикажете выплатить выигрыш, сэр?