Джи Майк - Почтальон

— Иван, — говорит она, — не извиняйтесь, прошу вас. Вы правы. Я не стану писать. Денег действительно больше нет. А потом, понимаете…

— Понимаю, — прерываю я. — Вы, вероятно, помолвлены. Многие контрактники, отправляясь на Пальмиру, оставляли на Земле невест.

— Так и есть, Иван. Я ждала. Ждала Серёжу шесть лет. Надо ещё четыре. Я дождалась бы, поверьте, обязательно дождалась. Но он… он теперь… — девушка перестаёт сдерживаться, слёзы заливают лицо. — Его вулканы… Ему нужны они, не я. И потом, мне кажется, — голос едва слышен. — Нет, не кажется, я почти уверена: у него кто-то есть.

— Вот что, Лена, — говорю я. — Успокойтесь. Я попробую вам помочь.

— Иван… Правда?

— Отто, брат, нужны подробности об одном контрактнике. Зовут — Сергей Ляхов. Профессия — вулканолог. Всё, что о нём известно.

Я отключаюсь. Отто… Моя вторая половина. Таких, как мы с ним, считанные единицы. Слышащих друг друга на расстоянии в несколько световых лет. И настроенных на одну волну. Когда появились первые почтальоны, учёные посчитали их способности телепатией. Однако довольно быстро выяснилось, что с телепатией это имеет мало общего. Мы не способны читать мысли визави против его желания. Мы можем лишь передавать и принимать. Сконцентрировав всё, что в нас есть, мобилизовав всю энергию, всю волю. Сейчас существует теория, что мы испускаем и принимаем волны неизвестной природы. Распространяющиеся мгновенно. Возможно, гравитационные, а возможно — волны физического явления, которому нет названия.

Вскоре после появления почтальонов выяснилось, что существует побочный эффект. Что сеансы связи действуют на нас как наркотик. Что почтальоны привыкают. И вскоре попадают в зависимость от сеансов. А значит, в зависимость от напарника. Сливаясь с ним в единое целое, словно сиамские близнецы. Только, в отличие от них, не физически, а ментально. А ещё выяснилось, что смерть одного из напарников влечёт за собой глубокую депрессию, ступор, а иногда и гибель второго.

Пальмира. Её открыли совсем недавно и сразу начали осваивать. Контрактникам-первопроходцам платят огромные деньги, сумасшедшие. Контракт на десять лет, и связи с Землёй практически нет — радиоволны доходят за пять лет, сверхсветовой почтовик класса альфа — за год.

— Ты здесь, Иван?

— Да. Здесь.

Здесь… Парсека так за полтора.

— Сергей Ляхов, тридцати двух лет, — передаёт Отто. — Из первой партии, контракт истекает через три года. Ничего особенного — обычный парень. Говорят, дружелюбный. Надёжный. Женился недавно.

— Как женился? На ком?

— На докторше из стационара. Ему повезло, за ней многие ухаживали. У нас с женщинами туго, ты знаешь.

— Да, знаю. Спасибо, брат. До связи.

— До связи, брат.

Я набираю номер.

— Здравствуйте, Лена. Это Иван. Вам письмо.

Она молчит. Лицо побледнело, застыло. Закушенная губа. Глаза…

«Люблю, скучаю, — бесстрастно зачитываю я. — Считаю дни. Сергей».

«Уважаемая госпожа Долорес Кинтана! С прискорбием сообщаю, что ваш муж Алесандро Кинтана трагически погиб при отражении атаки на расположение лагеря. Примите мои искренние соболезнования. Полковник Исидро Коноэ».

«Уважаемая госпожа Гейл Шеннон! С прискорбием сообщаю, что ваш брат Дойл Шеннон трагически погиб при отражении…»

«Уважаемый господин Анджей Ковальски! С прискорбием сообщаю, что ваш сын Адам Ковальски…»

— Иван! — срывается Отто. — Я буду лишь называть имена, записывай. Все тексты стандартные. У нас была резня, брат. Бойня. Уцелели меньше, чем каждый третий. Нас эвакуируют, спасательные корабли вышли с базы. Иван! Ты слышишь меня, Иван!?

Я слышу. Я записываю. Тадеуш Кроничек. Джузеппе Альбертини. Василий Корнев. Аделаида Наварро. Фамилии «Ляхов» в списке погибших нет. Фамилии «Ляхова» — тоже нет.

Сеанс длится два с половиной часа.

— Нас осталось меньше пятисот че…

Сигнал внезапно обрывается.

— Отто! — кричу я, кажется, вслух. — Отто!!!

Бессильно сползаю с кресла на пол. Дотягиваюсь до кнопки вызова медперсонала. Теряю сознание.

— Здравствуйте, Лена. Вам письмо.

Я собираюсь с духом. Текст заучен наизусть. Ложь номер два. Ложь во спасение. Во спасение ли?

«Уважаемая госпожа Елена Ольховская. С прискорбием сообщаю, что ваш жених Сергей Ляхов трагически погиб при отражении атаки на расположение лагеря. Примите мои искренние соболезнования. Полковник Исидро Коноэ».

Я набираю в грудь воздух. Надо произнести двадцать семь слов.

— Иван! Вы ведь солгали мне тогда, Иван?