Виталий Забирко - Право приказа

- Здравствуйте, - несколько смущенно проговорил капитан "Градиента". - У нас почему-то отказала система искусственной гравитации...

Не обращая на него внимания, Нордвик прошагал по тамбуру, вошел в рубку лайнера и, подойдя к корабельному компьютеру, четкими, уверенными движениями открыл переднюю панель. Конечно, капитану ПСС положено было знать рубку корабля как свои пять пальцев. Откинутая вверх панель корабельного компьютера огромным крылом закачалась под потолком.

Капитан "Градиента" растерянно смотрел на действия Нордвика. Затем перевел на меня недоуменный взгляд.

- Что случилось? - понизив голос, с плохо скрываемой тревогой спросил он.

Я чуть не ударил его. Очевидно, он был моим ровесником - лет двадцать пять-двадцать шесть, - но щуплая фигура, светлые волосы, откровенно розовая кожа делали его совсем похожим на мальчишку. Впрочем, блондины всегда выглядят моложе. Даже щетина у них на лице практически не заметна, а у этого кожа на лице вообще была девственно чиста.

- Вы завели лайнер в зону эксперимента станции "Проект Сандалуз-11", процедил я, глядя в небесно-чистые глаза капитана "Градиента". - Вам это что-нибудь говорит?

Глаза его дрогнули, потемнели. Он побледнел, по горлу судорожно прокатился кадык. Что-то это ему говорило.

- Иржик, - позвал меня Нордвик, вытягивая из внутренностей компьютера какие-то длинные, белесые, похожие на макароны шнуры с полупрозрачными присосками на концах, - переключи, пожалуйста, время сюда, в рубку.

"Откуда он знает мое имя? - несколько ошарашено подумал я. - На причале-то обозвал меня "этим"... "Я неуверенно, цепляясь за все предметы на своем пути, проплыл к пульту управления и, крепко уцепившись за подлокотник пилотского кресла, соединился с Владиком.

В нашем распоряжении оставалось двадцать три минуты. Впрочем, не в нашем, а в распоряжении Нордвика, потому что только он знал, что нужно делать.

Внезапно включилась внутренняя связь, и девичий голос, очевидно, стюардессы, сказал:

- Капитан, пассажиры жалуются на невесомость...

- К черту! - рявкнул Нордвик. - Пусть потерпят полчаса! Бледный капитан "Градиента" только беззвучно раскрыл и закрыл рот.

- Где у вас можно побриться? - неожиданно обратился к нему Нордвик.

Капитан "Градиента" ошалело уставился на него.

- Побриться?

- Да, побриться, - раздраженно повторил Нордвик.

- В душевой...

- Депилат там есть?

Вконец обескураженный мальчишка-капитан только кивнул, и Нордвик быстрым шагом направился в душевую. В это время на экране связи вместо Владика появился Шеланов.

- Где Нордвик? - спросил он.

- Кажется, пошел бриться, - ответил я.

- Что?!.

Я пожал плечами.

- Пошел бриться, говорю. Во всяком случае он искал место, где можно побриться.

Шеланов смотрел на меня расширенными глазами, словно проверяя, не сошел ли я с ума.

- Чем вы там занимаетесь?

- Не знаю, - откровенно признался я.

- А где капитан "Градиента"?

- Здесь.

- Давай его сюда!

Я повернулся. Капитан "Градиента" по-прежнему висел возле тамбура, держась за поручень.

- Вас зовут, - пригласил я.

Он, наконец, оторвался от поручня и стал так же неуверенно, как перед этим я, пробираться к пульту.

- Я слушаю, - сказал он, добравшись до кресла пилота.

- Кто - я? - осадил его Шеланов. - Доложите по форме. Держась за спинку кресла капитан "Градиента" выпрямился.

- Капитан грузо-пассажирского лайнера "Градиент" пилот второго класса Чеслав Шеман на связи, - отрапортовал он. Впервые я услышал его голос без растерянных интонаций.

- Вот так-то лучше, - кивнул Шеланов. - Начальник научно-исследовательской станции "Проект Сандалуз-11" Руслан Шеланов. Доложите о проводимых мероприятиях.

Чеслав Шеман вновь растерянно повернулся ко мне.

- Я не получал никаких указаний...

Кажется, Шеланов выругался, но в это время у меня за спиной послышался цокот магнитных подошв, и я обернулся. С закутанной полотенцем головой из душевой возвращался Нордвик. Тщательно растирая голову, он отстранил меня от кресла и сел. Затем снял полотенце. Я обомлел. От его пышной шевелюры не осталось и следа. Голый череп стыдливо розовел младенческой кожей, как бывает только после депилата, и по нему, страшный в своей наготе, глубоким оврагом змеился безобразный шрам, заканчивающийся за оттопыренным ухом.

- Здесь тебе никто ничего не скажет, - объяснил он Шеланову. - У меня нет времени вводить всех в курс дела.

Я непроизвольно бросил взгляд на таймер. Семнадцать четырнадцать.