Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

— Но вы же знаете, что они, в сущности, не живые, у них нет чувств.

Глэдия покачала головой.

— Вы так говорите, потому что никогда не жили с ними. Во всяком случае, вы переоцениваете желание долгой жизни у своего народа . Вы знаете мой возраст, вы видите мою внешность, однако это не беспокоит вас.

— Потому что я убежден, что Внешние Миры выродятся и умрут, что Поселенческие Миры — надежда будущего человечества, что это обеспечит наша короткая жизнь. Выслушав то, что вы только что говорили, и принимая ваши слова за правду, я укрепляюсь в своем убеждении.

— Напрасно вы так уверены. У вас тоже могут возникнуть неразрешимые проблемы, если уже не возникли.

— Это без сомнения, возможно, миледи, но сейчас я должен уйти. Корабль готовится к посадке и мне придется с умным видом смотреть на управляющий этим компьютер, иначе никто не поверит, что я капитан.

Он вышел. Она некоторое время сидела, рассеянно пощипывая пластик, в котором лежал плащ.

На Авроре она пришла к чувству равновесия, и позволила жизни идти спокойно.

Время шло от еды до еды, от одного дня до другого, от сезона к сезону, и спокойствие почти изолировало ее от прилива ожидания, потому что единственным оставшимся ей приключением была смерть.

И вот она побывала на Солярии, разбудила воспоминания о давно прошедшем детстве и давно прошедшем мире, и спокойствие разлетелось, возможно, навсегда, и теперь она голая, открытая ужасу продолжавшейся жизни. Что может заменить ушедшее спокойствие?

Она перехватила тускло горящий взгляд Жискара, устремленный на нее, и сказала:

— Помоги мне разобраться в этом, Жискар.

Было холодно. Небо было серое от туч, в воздухе мелькали снежинки. На земле кружились пятна снежной пыли, сметаемой холодным ветром, и далеко за посадочной площадкой Глэдия видела сугробы. Там и тут собирались толпы народа, удерживаемые барьерами от слишком близкого приближения к кораблю. Все были в плащах разных фасонов и цветов, казавшихся раздутыми балахонами, которые превратили человечество в толпу бесформенных предметов с глазами. Некоторые были в очках.

Глэдия прижала руку в варежке к лицу. Самой ей было тепло, мерз только нос. Плащ не только укрывал, он сам как бы выделял тепло. Она оглянулась. Дэниел и Жискар были рядом, оба в плащах. Сначала она протестовала:

— Им не нужны плащи. Они не чувствуют холода.

— Не сомневаюсь, — сказал Д.Ж. — но вы говорили, что никуда без них не пойдете, и мы не можем выставить Дэниела на мороз. Это будет выглядеть противоестественно. Мы не хотим вызвать враждебность, слишком ярко подчеркивая, что с вами роботы.

— Но они же знают, что со мной роботы, а лицо Жискара выдаст его даже в плаще.

— Знать-то они знают, но могут не вспомнить, если их не заставить… Так что давайте не будем заставлять. Д. Ж. подвел их к наземному кару с прозрачными стенками и крышей.

— Народ хочет увидеть вас, пока мы едем, — сказал он.

Он улыбнулся. Глэдия села, Д.Ж. сел рядом.

— Я тоже герой, — сказал он.

— Это для вас ценно?

— О, да. Это означает премию для моего экипажа и возможное повышение для меня. Я не презираю это.

Дэниел и Жискар сели напротив людей.

Перед ними был еще кар, но не прозрачный, и не меньше десятка каров позади.

Раздался гром приветствий, из собравшейся толпы поднялся лес машущих рук.

Д.Ж. поднял руку в ответ и с улыбкой подтолкнул Глэдию сделать то же. Она небрежно помахала. В машине было тепло, нос Глэдии стал отогреваться.

— Как неприятно блестят стекла, — сказала она. — Можно это устранить.

— Можно, но не нужно, — ответил Д.Ж. — Это самое ненавязчивое силовое поле, какое мы можем установить. Та восторженная публика была обыскана, но кто-нибудь может ухитриться скрыть оружие, а мы не хотим, чтобы вам повредили.

— Вы хотите сказать, что кто-нибудь захочет убить меня?

Глаза Дэниела спокойно оглядывали толпу с одной стороны кара, а глаза Жискара — с другой.

— Очень маловероятно, миледи, — ответил Д.Ж. — Но вы космонитка, а поселенцы не любят космонитов. Кто-нибудь может ненавидеть так сильно, что увидит в вас только космонитку. Но опасаться нечего. Даже если кто-то и попытается, хотя это и невероятно, то ничего у него не выйдет.

Линия каров очень мягко двинулась.

Глэдия даже привстала от удивления: в передней части кара не было никакой отдельной кабины.

— Кто ведет? — спросила она.

— Кары полностью компьютеризованы, — ответил Д.Ж. — Разве у космонитов не так?