Лариса Захарова - Планета звезды Эпсилон

Опять слышал ночью стоны. Даже померещился шум борьбы. Гек умер. Сегодня восемнадцатые или двадцатые сутки. Мы остались вдвоем с Крюгером.

Двадцать восьмые или тридцатые сутки полета. Сегодня с утра Крюгер проверил запасы. По его словам, лет на шесть, если экономить. Еще Оун говорил, что нам достался корабль, на котором транспортировали с Аркоса провиант, но не успели разгрузить. Так поспешно нас

отправляли. Можно считать, нам повезло. Крюгер зовет меня в холодильник - делить продукты. Боится, как бы я его не объел. Смешно..."

На этом записи инспектора Грима обрывались. Я сложил рассыпавшуюся тетрадь.

Крюгер спал под охраной роботов. Что же с ним делать? Может быть, медики найдут способ хоть ненадолго привести его в сознание? Он мог бы многое рассказать.

Я перешел на рулевое управление и начал посадку.

Космодром базы был искорежен взрывом. Я с трудом вывел корабль на новый виток и совершил посадку в открытом море. Хорошо, что роботы приварили люк аркосского корабля на место. Надеюсь, понтоны не подведут. "Байкал" не затонет.

Записи Грима я спрятал в водонепроницаемый пакет, за Крюгером оставил приглядывать роботов и спустил аварийную шлюпку. До берега было несколько морских миль. Мне повезло: полный штиль. Можно считать, повезло вдвойне: я вспомнил огребном канале, по которому можно добраться прямо в город.

Город поразил меня. Даже в самые жуткие дни разгула комиссии я не видел его таким. То и дело натыкался на следы настоящих сражений.

Неподалеку от Верховного ведомства шла перестрелка. Вдруг на меня кинулись. Двоих я отшвырнул. Подбежал еще какой-то бандит с ножом, от него мне удалось влететь в первую раскрытую дверь - это оказался магазин.

Здесь было относительно спокойно - если не смотреть на убитых, не слышать, как стонут раненые. Живые методично вытаскивали из шкафов и холодильников припасы, сваливали их в мешки, засовывали в карманы. Некоторые ссорились, деля продукты.

Я скрылся за шкафом. Отсюда было видно, как тот, с длинным ножом, стоял в дверях. Видимо, он караулил меня. Но через минуту его внимание отвлек сгорбленный старик, который пробирался к выходу, неся на вытянутых руках пакет. Мой страж пригрозил старику ножом, пакет отнял. Старик, не сопротивляясь, вернулся в магазин. "Страж" сел поперек двери, покопался в пакете и стал жевать, не сводя глаз с торгового зала. Я оглянулся, увидел пробоину в витрине, через которую вполне можно было бы пролезть. Пополз к ней. Вылез, только порвал карман комбинезона. Своего стража, не ждавшего меня со стороны улицы, я оглушил ударом кулака и короткими перебежками отправился дальше. Подойти к Верховному ведомству мне не удалось. Площадь была оцеплена. Свернул в проулок и забрел в какой-то двор.

Там собирались кремировать трупы. Сверху тщательно уложенного жуткого людского квадрата я увидел еще более заострившееся костистое лицо моего тихого инженера.

Значит, Оун так и не оценил слова Крауфа... Я нащупал на груди водонепроницаемый пакет. Теперь мне оставалось идти только к Бэкки. Поднимаясь по лестнице в ее квартиру, я мучительно думал, как рассказать Бэкки о судьбе ее отца.

Дверь была раскрыта, но Бэкки дома не оказалось. Я отправился в редакцию.

В отделе информации "Вечернего Эпсилона" сидел;' секретарь.

- Где репортер Гек? - спросил я с порога. - На задании?

- Нет, - ответила она, и в глазах девушки я увидел испуг.

- Где я могу найти главного редактора? - Мне казалось, уж он-то мне разъяснит, где следует искать его сотрудника, но главное - этот человек должен выслушать меня, я машинально тронул свой пакет на груди.

- Он арестован новыми властями, - секретарь испуганно смотрела на меня, - многие арестованы, кто поддерживал старый режим.

- А Бэкки?

- Я вас узнала, - сказала девушка, но выражение ужаса, с которым она смотрела на меня, не сходило с ее лица, - вы землянин, - она на секунду осеклась, переводя дыхание, - Бэкки... Нет, я ничего не знаю... - она опустила глаза. - Не могу сказать...

- Где тюрьма?

Девушка вздрогнула. Потом медленно вытащила из стопки лист бумаги и написала адрес, спросила:

- Вы полагаете, она там? - В ее голосе прозвучала надежда.

Естественно, других предположений у меня не было. Я отправился на городскую окраину.

Я понял, что сейчас восторжествовало на Беане. Фашизм. Самый обыкновенный фашизм. Как же многолико это зло, какие неожиданные формы оно способно принимать! Но в основе его всегда и везде ненависть к тем, кто хочет свободы и честного труда - тех, кто хочет паразитировать и властвовать. И нельзя терять бдительности, нельзя пройти мимо, нельзя оставаться наблюдателем.