Светлана Бринкер - Исток бесчеловечности

Рен вспоминал. Чудовищное раскаяние пожирало его живьём.

Бретта держала на руках тёплый притихший комочек в одеяле. Он пах молоком и мерно дышал.

– Давай сюда, – сказала Веська Виттемун и грубо, бесцеремонно отобрала у неё дитя, передала свёрток помощнице.

– Можно через неделю прийти ещё раз?

– Через неделю это уже будет гном. Нечего тебе к нему ходить, – жена ювелира смотрела без враждебности, но непреклонно, уперев мозолистые кулачки в широкие бока. – Или забирай обратно, или проваливай.

Бретта принялась всхлипывать, яростно размазывая слёзы кулаком по лицу. Гномка не пошевелилась, не сказала ни слова, просто ждала. Тогда Бретта, развернувшись на пятках, бросилась по ступенькам вверх, будто все псы Злого Охотника гнались за ней из глубины ювелирной лавки. Она проскочила под низкой аркой ворот, не задев её макушкой. И только пробежав без памяти два квартала, внизу, глядя на лунный серп, мерцающий в глубине Запретных Вод, она завыла, как волколачка над щенками, забитыми осиновыми кольями.

Через два года Бретта вошла в лавку гномки, нагнувшись. Немудрено: девушка выросла на пол-ладони, стала наёмницей, научилась охоте, слежке и магии маскировки. Она уже не носилась по Подмостью босиком. Поимка Белой Лодки в Еремайе, демона-распространителя эпидемии самоубийств рыбаков, а также усмирение духа Пустой Рыбы в Михине принесли известность среди боевых магов. Сам мастер Ю называл ученицу «изобретательной».

– Веська! – приказала Бретта. – Скажи Дуну, деду твоему, чтоб мне лезвия изготовил, вот такие… – и показала рисунок в старом манускрипте. – Пусть все сам делает, каждое. Задаток! – и с размаху хлопнула на стол мешок с плотвой. Да не с простой, а с сотенными – монетами из кости Морской Змеи.

Гномка, подобострастно склонившись, понесла заказ деду, а Бретта вышла из лавки.

Даже не спросив о судьбе сына.

Раскаянье скрутило её в узел из боли, встать на ноги было невозможно, а воздух проникал в лёгкие, как иглы под ногти.

– Мне четырнадцать было! Куда бы я с ним!.. – орала она. – Ни ремеслу не обучена, ни семьи, ни родни. Разве что вместе в воду!

Но горечь вины не отступала. Её руки снова чувствовали тяжесть тёплого, родного, пахнущего молоком младенца. Бретте хотелось прилечь, накрыться с головой и больше не открывать глаз.

Хигг вспоминал поганую историю его юности: убитую семью рыбаков.

В стоящем на отшибе доме между Еремайе и Городом Ночь должен был скрываться чернокнижник, редуцирующий шушунов до невообразимо миниатюрных размеров и использующий их массово для нападения на врагов изнутри. Наёмники получили задание уничтожить секретную лабораторию в доме – все устройства, весь персонал. Нелюдей. Хигг, только что завербовавшийся в Гильдию, с удовольствием демонстрировал свои таланты по части выноса стен плечом и принуждения маленьких креатур к бегству грозным рыком. Воодушевлённо выполнял приказы мастера Ю. Именно Хиггу, огромному, как тролль, но ловкому и проворному, как ночеградский демон-танцор, поручили войти в проклятый дом первым.

Он не сразу заметил ошибку. Рассеивание иллюзий и обманных сетей никогда не было талантом великана. К тому же хозяин дома сражался умело, отчаянно, применял для защиты чары, которых от него никто не ожидал. Потому Хигг проигнорировал его клятвы и просьбы о пощаде. Поскорее бы закончить малоприятную миссию! Хигг двигался вперёд быстро, оставляя груды бесформенного мусора.

Потом выяснилось: злодей был предупреждён, дом продан.

Мастер Ю нашёл тогда правильные объяснения, трюки, чтобы заставить забыть. Но Хигг подозревал, что эта дрянь к нему ещё вернётся. Потому что приказ там или нет, именно ты поджигаешь дом, выбрасываешь живого человека… давай уж честно, и его рыдающую жену из окна в море! Ты, а не учитель, не старинный фолиант, не пророчество. Жена рыбака проткнула убийце предплечье слабым «разрывающим словом», прежде чем погибла в воде. Её опухшее от слёз, ненавидящее лицо, едкий запах горящих волос заставили наёмника замедлить шаг. А как он увидел малышей, то, к счастью, отступил в сторону, позволил специалистам по наваждениям разобраться, кто тут чернокнижник, а кто нет.

«Лежишь ночью без сна, – думал Хигг, – смотришь на свои большие руки и мечтаешь о том, чтобы какой-нибудь палач из Города Ночь их на плахе оттяпал».

Катер вспоминал свою семью из Элмша.

– Мы никуда не поедем, – сказала ему жена, – Я потомственная грифонозаводчица, никто в них столько не понимает. А внизу грифоны вообще не водятся. Кто я там? Дай близняшкам немножко подрасти, выучить, что нужно, чтобы выжить здесь, в горах. Тогда посмотрим.