Юрий Иовлев - Юлл

– Эй вы, презренные флооты, – раздался хриплый голос одного из охотников, – вы ещё живы? Выходите сами, мы вас обоих немного пристрелим и всё, а то вам будет хуже.

Бейлууны, явно, забавлялись, зная, что их жертвы никуда не денутся. Лингрен сдвинулся ещё немного в сторону, но тут одна из высоких веток куста предательски качнулась, и снова зазвучали выстрелы и засвистели пули, на Лингрена сверху посыпались сбитые листья. Затем, снова наступила тишина. Лингрен лежал неподвижно, вжавшись в землю, и ждал когда охотники пойдут в рощу. Он решил в этот момент вскочить и бежать. Расчёт был на то, что пока они пробираются сквозь рощу и не видят его, он успеет оторваться на приличное расстояние с которого попасть в него будет не так то просто. Он лежал и ждал, но ничего не происходило. Тогда Лингрен подполз к краю рощи, выглянул наружу и не поверил своим глазам. Оба охотника сидели в пол сотне шагов от края рощи, повернувшись к ней спиной и спокойно обедали. Теперь ему удалось их рассмотреть получше. Одеты охотники были в защитного маскировочного цвета добротные комбинезоны с жёлто-зелёными пятнами и разводами. Их талии опоясывали широкие пояса, на которых висели обоймы с патронами для ружей. Рядом с ними стояли вместительные тёмно-зелёные пластиковые мешки с продуктами и необходимыми вещами, к которым стволами вверх были прислонёны ружья. Оба охотника были молодыми и крепкими парнями с загорелой и обветренной кожей, что выдавало в них профессионалов. Один из охотников был высоким и худым, а другой – пониже, но широк в плечах и, судя по всему, имел крепкое телосложение. Сначала Лингрен не понял: почему охотники так странно повели себя, прекратив стрелять, и оставив его в покое? Но потом, страшная догадка заставила его вздрогнуть.

– «Всё ясно», – похолодел Лингрен, – «они начали на меня Весёлую охоту. Начинается страшная игра, ставкой в которой является человеческая жизнь. Теперь либо они убьют меня, либо я их, правда, шансы в этой игре не равны, причём, не в мою пользу. Ну, уж, нет, меня они так просто не возьмут, я постараюсь дорого продать им мою шкуру, не знаю, пока, как, но постараюсь. Жалко, что я не увижу Эю, но тут уж ничего не поделаешь, я старался, как мог, а она об этом, даже, не узнает».

Первым его порывом было похоронить Турола, но потом он решил, что Туролу это уже не поможет, а он выиграет время, если не будет задерживаться. Лингрен поднялся во весь рост и, не таясь, бросился бежать из рощи. Он знал, что стрелять по нему сейчас не будут, бейлууны – охотники давали ему фору. На бегу Лингрен пытался вспомнить все правила Весёлой охоты. Сам он, естественно, в такой охоте ни разу не участвовал и только слышал от старших рассказы о ней. Больше всего о Весёлой охоте рассказывал Лед, он, насколько знал Лингрен, был единственным из флоотов, кому посчастливилось остаться после этой охоты в живых. Лед чудом ушёл от охотников, отделавшись простреленным плечом и разбитой кистью левой руки. Старшие рассказывали, что Весёлую охоту придумали боги, они называли её Божественная охота, и, по началу, она была привилегией самих богов. Боги охотились на всех муунян без исключения, любой мог стать их добычей, правда, правила Божественной охоты были иными. Потом, когда население планеты разделилось на тех, кто смирился с божественными законами и остался жить в городах, и тех, кто не захотел подчиняться этим законам, и убежал в горы и леса. Последних стали называть отщепенцами, или флоотами, и бейлуунам разрешили на них охотиться, как на диких зверей. Бейлууны, по аналогии с Божественной охотой, разработали свои правила Весёлой охоты, и с тех пор периодически проводят её, когда встречают где-либо отщепенцев, или обнаруживают их лагерь. Лингрен знал об одной такой охоте, которую устроили несколько отрядов бейлуунов на флаерах. Тогда из тех, кто был в этом лагере живыми никто не ушёл. Бейлууны не щадили никого, ни детей, ни стариков, ни женщин, убивая всех подряд. Но убивали они не просто так, а загоняли свои жертвы, издеваясь над ними, с весёлыми шутками, криками и смехом. Лингрен, вместе с отрядом разведчиков, побывал в этом лагере вскоре после разгрома и до сих пор не может забыть страшного зрелища растерзанных, расстрелянных и изувеченных людей.

– «Так», – подумал Лингрен на бегу, стараясь как можно дальше удалиться от бейлуунов, – «что я точно знаю? Охотники дадут мне небольшую фору, примерно, в полчаса. Они не будут пользоваться передатчиками, чтобы вызвать подмогу, они не будут использовать транспортные средства, пополнять запасы пищи, кроме тех, которые у них есть с собой, и они будут преследовать меня, пока не убьют, или ранят и захватят в плен. Но, если меня схватят, то всё-равно убьют после пыток и издевательств. Единственная моя надежда – если бейлууны потеряют мой след, или я каким-то образом я сам расправлюсь с ними. Весьма призрачные шансы. Таковы законы Весёлой охоты для бейлуунов, мне же предоставляется полная свобода действий, но, в отличие от бейлуунов, я не имею права использовать против них огнестрельное оружие. Если я нарушу этот запрет, они вызовут по рации силы безопасности бейлуунов, и тогда мне придётся иметь дело с технически оснащёнными профессиональными убийцами, использующими скоростные вездеходы, флаеры и электрические ружья. Ясное дело, что против них у меня нет ни малейшего шанса».