Джон Уиндем - Том 3. Зов пространства. Во всем виноват лишайник

— Ей не понравилось?

— Не-е. Ныть начала, ныть, нечестно мол, дескать, у нее есть пожить подольше. «Ладно, тогда, — грю, — можешь попробовать, и посмотришь, что с тобой буит».

Ну, тут она включилась на всю катушку, а я как заору, шоб заткнулась, а она не перестает. Птом грит: «Я имею право!» А я на нее как посмотрю!.. «И ты тоже имеешь право, — она грит, — только не имеешь права грить, что я не имею права». «Может быть, — это я грю, — попробуй… увидишь». И тода она бросила хныкать и так строго на меня пошмотрела. «Билл, — грит, — а если бы и ты получил эту… ну… антиштуку, тоже? Мы были тода оба…» Я н-а нее как зыркну. «Слушай, мол, сюда. Из двух неев. тев… тес-сенных не получится один мормальный. Что ж это выходит, мне придется челых двести вонючих лет чирпеть твой вонючий язык? Лучше не придумаешь! Тоже мне счастье!»

— Берт, эй, Берт! Включи «Би-би-си», ладно? Вот молодец. Там выступает та женщина, которая говорит, что надо делать, чтобы жить двести лет. И не то чтобы мне так уж хотелось столько прожить. Иногда наступают моменты, когда я знаю, как себя при этом чувствуешь. Однако было бы интересно послушать…

— Добрый вечер, леди и джентльмены. Добро пожаловать на очередной выпуск программы новостей. Наша передача последнее время занимает одно из первых мест по популярности. Мисс Диана Брекли… Руперт Пиджен берет интервью у мисс Брекли…

— Ваше заявление на прошлой неделе, мисс Брекли, ужасно всех нас взволновало.

— Ну, мистер Пиджен, этого следовало ожидать.

— На тот случай, если кто-то из наших слушателей не читал последних газет, напомните, пожалуйста, основные моменты своего заявления — так, чтобы всем было понятно.

— А разве непонятно? Если кто-то хочет жить подольше, теперь это стало вполне возможно.

— Да чего уж тут не понять! И вы утверждаете, что открыли способ лечения, благодаря которому достигается желаемый результат?

— Я не думаю, что следует задавать риторические вопросы.

— Прошу прощения?

— Вы утверждаете, что ели сегодня завтрак, или правильнее будет спросить: завтракали ли вы сегодня, мистер Пиджен?

— Ну, я…

— Именно, мистер Пиджен. Получается несколько навязчиво, не так ли?

— Э-э… в вашем заявлении утвер… я хочу сказать, вы заявили, что есть люди, уже прошедшие курс лечения.

— Заявила.

— Сколько человек?

— Несколько сотен.

— И все они женщины?

— Да, но это просто результат случайного стечения обстоятельств. На мужчин средство действует аналогично.

— Сколько лет проживут эти люди?

— Ну, как я могу ответить на этот вопрос, мистер Пиджен? Сколько собираетесь прожить вы?

— Но, насколько я понял, вы утверждали… то есть я хотел…

— На самом деле я сказала, что увеличивается предполагаемая продолжительность жизни; если курс не прерывать, она может удвоиться и даже утроиться, в зависимости от выбранного варианта лечения. А это совсем не то же самое, что знать наверняка, сколько проживет каждый человек. Когда, например, вдвое увеличивается предполагаемая продолжительность жизни, одновременно вдвое увеличивается вероятность несчастного случая или возникновения какой-нибудь болезни.

— Значит, тот, кто втрое увеличил предполагаемую продолжительность своей жизни, не может с высокой степенью вероятности рассчитывать реализовать ее?

— Верно.

— Однако если удастся избежать несчастных случаев и серьезных болезней, можно дожить до двухсотлетнего юбилея?

— Да.

— Ну а теперь, мисс Брекли… В нескольких газетах было написано, что никто из этих людей, которым вы давали антигерон… Правильно я произношу это слово?

— Да, я назвала наше средство антигерон.

— До вашего заявления для прессы несколько дней назад никто из ваших клиентов не знал о том, что именно вы им даете.

— Одна или две женщины догадались.

— Вы хотите сказать, что не отрицали этого?

— А зачем мне было отрицать?

— Ну, дело очень серьезное. Женщины приходили к вам, оказывая доверие, вы давали им антигерон, который позволит им дожить до двухсот лет, а они даже не знали об этом. Мне кажется, тут могут возникнуть очень серьезные проблемы.

— Совершенно с вами согласна. Так оно и есть. Перед ними открываются такие перспективы…

— Я имел в виду элемент обмана — ведь вы обманывали своих пациенток.

— Обманывала? Что вы этим хотите сказать? Никакого обмана не было — в действительности все наоборот.

— Боюсь, я не совсем…

— Все очень просто, мистер Пиджен. Я занимаюсь бизнесом, о сути которого не принято говорить вслух. Женщины приходили ко мне с одной-единственной просьбой, желая сохранить юность и красоту. Ну конечно, это некая фигура речи — никто не в состоянии добиться подобного эффекта. Однако я отвечала, что способна сделать то, что им нужно. Они именно на это и рассчитывали; таким образом, я была вправе начать лечение. И где же здесь обман?