Максим Бондарчук - Гидра (СИ)

— Поясните.

Судья насторожился и немного подался вперед.

— Большие потери стали результатом ошибки в формировании боевого строя. Машины шли слишком плотно друг к другу, хотя и на приличном расстоянии. Такой порядок эффективен, когда огонь ведется исключительно в лоб, но, если противнику удавалось обойти порядки с фланга и нанести удар как раз в тот момент, когда ни о чем не подозревающие машины проходили мимо — это означало верную смерть.

— Но как такое возможно? Насколько мне известно, вся округа на многие километры это одна сплошная топь. Там тонет даже человек, не говоря уже о многотонных машинах.

— Вы правы, судья. В полной комплектации они бы не смогли удержаться в этом месте, но факта обстрела это не отменяет. Как только машины поравнялись с линией, где проходит наиболее глухая часть болот, оттуда начали лететь снаряды. Они то и накрыли нашу атаку.

Судья на мгновение задумался.

— Как далеко это было от позиций противника?

— Четыре-пять километров, не более.

— После боя вы пытались установить точное место откуда велся огонь?

— Нет, это не входит в мои обязанности, но всю имеющуюся информацию и данные приборов наблюдения, в том числе и тех, что находятся на корпусе боевой машины, я передал в главный штаб, куда стекается информация со всех машин, участвовавших в операции. Думаю, офицеру Лангарду есть, что сказать по этому поводу.

Я бросил взгляд на сидевшего вдали от всех офицера, чей взгляд был устремлен прямо на меня.

— Значит нам стоит выслушать этого человека. Мистер Лангард, будьте так добры, встаньте рядом.

Офицер поднялся со своего места и, пройдя немного вниз по ступенькам, оказался возле меня.

— Это правда, что вы располагаете информацией боя?

— Да, мы ведем наблюдение и каждая деталь сохраняется еще продолжительное время.

— Вы можете подтвердить слова мистера Граубара о том, что его машина не двигалась именно по причине технического повреждения, вызванного попаданием снаряда в малозащищенную область корпуса боевой машины?

Офицер колебался. Ему не хотелось прямо отвечать на поставленный вопрос, ведь ответ мог полностью оправдать мои действия.

— Не совсем так.

— Поясните — судья откинулся на спинку кресла, понимая, что его ждет нелепое оправдание, которое никак не относится к сути дела.

— Машина действительно имела повреждения, но назвать их критическими можно только с натяжкой. Он мог двигаться вперед, но пилот принял другое решение.

В зале начал расти шум. Подхватываемый рядами присутствующих, он набирал силу и, наконец, обойдя помещение по кругу, остановился как раз у президиума, где находились судьи.

— А вот я с вами не согласен, офицер. — слово вновь взял судья, который до этого изучал отчет о техническом состоянии машины. — Если судить по тем данным, что я только что прочитал, а в их достоверности сомневаться не приходится, то Рик Граубар прав почти во всем.

Он сделал небольшой вдох и принялся цитировать написанное.

— «Состояние энергетической установки оставляет желать лучшего. Разорвавшись всего в нескольких метрах от ядра, снаряд уничтожил крепления, на которых держалась основная масса генератора. Соединительные кабеля, топливные шланги и другие жизненно важные элементы, питавшие боевую машину — уничтожены и не подлежат ремонту. Бак с охлаждающей жидкостью пробит. Содержимое — отсутствует»

Судья еще раз пробежался глазами по написанному, но вскоре, удостоверившись, что ничего важного не ускользнуло от его взгляда, медленно опустил написанное на стол.

— Знаете, мистер Лангард, — он снял очки и положил их рядом со своей рукой, — Прежде чем я попал сюда, мне пришлось восемь отслужить в корпусе технического снабжения на планете Култорг-12. За это время я изучил каждый винт в своей боевой машине и имею далеко не поверхностные знания в этой области. Поэтому изучив данный отчет и приняв во внимание ситуацию, в которой находился пилот Граубар, могу с полной уверенностью сказать, что возможности для дальнейшей атаки у него просто не было. С почти уничтоженной энергетической установкой и пустым баком для охлаждения, он не мог физически этого сделать. Мне даже сложно сказать, как машина не взорвалась в этот момент.

— У меня хороший техник-механик. Он свое дело знает.

— Приятно слышать это. Ведь теперь вы обязаны ему жизнью. Но я сказал, что вы правы ПОЧТИ во всем.

Я замолчал и посмотрел на судью, ожидая его следующих слов.