Филип Фармер - Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Кулл достиг дна. В действительности весь спуск занял девяносто секунд, если он не ошибся в подсчете. Федор, подняв над головой факел и озираясь кругом, уже ждал его. При свете обнаружились еще туннели и каналы — такие же, как наверху. Факела, брошенного в колодец, нигде не было видно. Очевидно, он ударился о металлическую дорожку, отскочил и упал в нечистоты шестью футами ниже.

— Здесь попрохладнее, чем там, наверху, — сказал Куля. — Чувствуешь сквознячок? И зловония как не бывало!

— Может, мы уже привыкли? — предположил Федор.

— Нет, просто его заменили духами. Ты разве не чувствуешь?

Федор покачал головой:

— С нюхом у меня всегда было не очень. Туговат я на нос, если так можно выразиться.

Зато он не был туговат на ухо. Его реакция на ужасный вопль была такой же мгновенной, как у Кулла.

— Боже правый! — выдохнул Джек. — Что это? Где?..

— Думаю, вон там, — сказал Федор, указывая трясущейся рукой на туннель за спиной у Кулла. Он весь дрожал, и зубы его стучали. Филлис вцепилась в шест.

— Давайте пойдем в другую сторону, — предложил Кулл.

Туннель наполнился еще одним утробным воплем. На этот раз вопль донесся с противоположной стороны.

Кулл выронил факел, оттолкнул Филлис — да так сильно, что та растянулась на полу, — и, подпрыгнув, вцепился в шест. Шест, как ни странно, оказался на ощупь сухим, и Кулл держался за него цепко. Он вскарабкался футов на двадцать и, остановившись, посмотрел вниз. Федор за ним не последовал, а остался стоять рядом с шестом и глядел вверх, в шахту колодца.

— Теперь, когда вам известно, что отсюда нетрудно выбраться по шесту, — произнес он, — почему бы не спуститься?

— Ты разве не слышал тот жуткий рев?

— Я не намерен отступать. Если вы со мной не согласны, я пойду один. Но я бы чувствовал себя лучше, решительнее, если бы со мной были вы.

Кулл не знал, что его удерживает на месте, почему он не продолжает ползти наверх. Мнение Федора его мало волновало. Возможно, он боялся в одиночку возвращаться на поверхность. А может, любопытство оказалось сильнее страха. Он понимал, что не успокоится, пока не выяснит, что происходите утробе этого мира.

И он заскользил вниз. Заметив при этом, что шест стал скользким. Биполярность смазки.

Филлис уже встала на ноги и держала факел. Наткнувшись на ее презрительный взгляд, Джек отвернулся.

С Федором во главе они пошли вдоль туннеля, который чуть ли не с каждым шагом становился все шире. Вскоре света факелов стало недостаточно, чтобы пробить толщу тьмы. Неожиданно они обнаружили, что стоят на узком выступе. Примерно в двадцати футах под ними лениво текла черная река. Из ее глубин поднимались пузыри. Затем на поверхность поднялся огромный пузырь — больше, чем все остальные, вместе взятые. Вслед за пузырем появилась голова.

Она была раз в шесть больше головы Кулла — скошенный лоб, безволосый череп, четыре слоновьих уха и два громадных черных глаза. Безносая. Огромная тонкогубая пасть была открыта, и в ней виднелся ряд зубов, как у тигра, и два изогнутых клыка. Из пасти бесконечной лентой побежал язык, пока его кончик не ушел под воду. Язык усеивали сотни крошечных острых зубчиков.

Это был демон, так как в свете факелов его глаза блеснули, когда он повернул голову.

Кулл понятия не имел, какова глубина реки и какого роста чудовище. Вполне вероятно, что оно способно выпрыгнуть из воды, ухватиться за край дорожки и взобраться на нее.

Едва он подумал об этом, как демон поднял из воды правую руку. Скорее это была даже не рука, а лапа. Пальцы сжимали человеческую ногу. Пока люди смотрели, лапа бросила ногу на язык, и тот стал втягиваться обратно в рот, пока не исчез весь. Пасть захлопнулась, и нижняя челюсть принялась жевать. Раздался хруст. Чудовище подняло глаза, не меньше шести дюймов в ширину, и уставилось на оцепеневших людей. Пристальный взгляд, казалось, вопрошал: «Кто следующий?»

Три человеческих существа стали медленно отступать. Они шли боком и одновременно следили за чудовищем, боясь оторвать от него взгляд. Они могли бы побежать, но чудовище без труда догнало бы их по реке.

— Видимо, та нога — от демона, за которым мы гнались, — почти прошептал Федор. — Демоны поедают друг друга. Они сожрут кого угодно и что угодно — дай только волю.

— Так что лучше ему воли не давать, — прошептал Кулл, продолжая пятиться.

Неожиданно демон открыл пасть и утробно захохотал. Смех! Это переполнило чашу. Людей охватила паника, и они ринулись прочь. Они бежали, пока не запылали легкие; сквозь горло со всхлипом проталкивался воздух, а ноги от крайнего изнеможения стали совсем как ватные.