Юрий Брайдер - Особый отдел и око дьявола

— Да-да, — подтвердил Кондаков. — Я прошлый раз такую уже принимал. Очень пользительно!

Под пристальным взглядом водителя они проглотили пилюли, вернее, ловко орудуя языком, направили их в маленькие фарфоровые контейнеры, ничем не отличимые от зубных коронок. На грядущем судебном процессе этим пилюлям предстояло стать вещественным доказательством обвинения.

До самого последнего момента Цимбаларь не был уверен, что «семейку» доставят именно в то здание, откуда Кондаков совершил своё короткое путешествие в фальшивый Китеж, однако при виде знакомого подъезда у него немного отлегло от сердца. Вероятно, бандиты привыкли работать по одной, раз и навсегда отработанной схеме.

«Переселенцев» высадили из машины, завели в полутёмный вестибюль и почти силой втолкнули в лифт, который поехал не вверх, как это полагалось бы, а вниз. Цимбаларь знал, что момент, когда они скрылись внутри здания, является сигналом к началу отсчёта десятиминутной готовности, и теперь надо всячески тянуть время, избегая даже минимального риска.

По всему пути следования Ваня — ну совсем как Мальчик-с-пальчик, отправившийся в дремучий лес, — ронял крошечные зёрнышки, начинённые электроникой. Почти незаметные на полу, они испускали высокочастотные сигналы, которые можно было запеленговать даже с расстояния в тридцать-сорок шагов.

Переходя из коридора в коридор, пришлось миновать несколько герметичных стальных дверей, являвшихся неотъемлемой принадлежностью любого бомбоубежища, как ныне действовавшего, так и бывшего. С виду они казались неприступными, но все штурмовые группы загодя получили оборудование, позволявшее вскрывать их, как консервные банки.

Конечным пунктом этого подземного маршрута оказалось просторное помещение, под потолком которого во всех направлениях тянулись жестяные короба вентиляционной системы. Воздух здесь был сухой и застоявшийся, словно в древней гробнице. Сильно пахло дешёвым текстилем, горы которого возвышались повсюду, и какой-то химической гадостью.

Физиономии людей, дожидавшихся здесь Цимбаларя и его компанию, доверия не внушали. В повседневной жизни таких типов обычно стараются обойти стороной.

Он мельком глянул на часы. Прошло всего три минуты.

— Выпейте чая, — предложил главарь этой шайки, кивая на поднос с четырьмя дымящимися кружками. — И раздевайтесь.

— Что значит — раздевайтесь? — переспросила Людочка.

— Я хотел сказать, переодевайтесь, — ухмыльнулся бандит. — Но сначала выпейте чая.

— Мы никогда не пьём чай, а только травяные отвары и негазированную минеральную воду, — возразил Цимбаларь.

Бандиту такой ответ явно не понравился, но другой, придержав его, негромко сказал: «Да хрен с ними».

Ни кабинок для переодевания, ни даже завалящей ширмы в подвале не оказалось. Пришлось переодеваться за штабелями тюков. Кто-то из бандитов швырнул им груду одежды, хотя и выстиранной, но измятой и ветхой. Для Вани она оказалась чересчур большой, а Людочке, наоборот, юбки не прикрывали колени, а кофта — пупка.

Видя, какие проблемы возникли у коллег, Цимбаларь и Кондаков тоже не спешили одеваться, оставаясь в нижнем белье. Прошло пять минут.

— Веселей! — прикрикнул на них главарь. — Нечего копаться. Тут вам не бутик. Претензии не принимаются.

Его кореша подтянулись поближе. Серьёзного противника они видели только в Цимбаларе и потому старались зайти ему за спину, но тот, как бы случайно, всякий раз занимал позицию, неудобную для нападения.

Людочка, заслоняя полуобнажённую грудь иконой, пререкалась с бандитами, отказываясь надевать маломерные вещи. Под общий хохот главарь пригрозил ей:

— Тогда вообще голой пойдёшь! И даже без трусов. В этом вашем Китеже бабы отродясь исподнего не носили.

Время словно остановило свой бег. До начала штурма оставалось ещё три минуты, а человеческая жизнь могла оборваться в одну секунду.

Кто-то из бандитов, изловчившись, накинул на Цимбаларя удавку, но в ответ получил такой удар ребром ладони в пах, что, наверное, навсегда лишился потомства. Людочка огрела главаря иконой, оклад и рама которой состояли из свинца. Ваня отбросил молитвенник, по сути, служивший лишь футляром для пистолета. Кондаков, от которого вообще никакого подвоха не ждали, швырнул в толпу бандитов светошумовую гранату «Заря», прежде хранившуюся в томике Ветхого Завета.

На пару мгновений в подвале полыхнул свет и возник звук, ожидавшийся только на Страшном суде.