Константин Шабалдин: Мирные гады будней

© Константин Шабалдин, 2019

ISBN 978-5-4496-4611-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Они стояли на дороге, как будто специально поджидая меня. Курносый здоровяк в пижонском камуфляже и лопоухий в спортивном костюме с надписью «СССР». Нет, не в новоделе, а в настоящей синтетической «олимпийке» образца шестидесятых годов прошлого века. Такая была у моего отца, но вот этот ценитель старины, скорее всего за дедушкой донашивал. Меня позабавило, что на просёлочной дороге в сибирской глуши он голосовал большим пальцем, по-американски.

Поэтому я остановил свою «Ладу-Калину» и курносый, сунувшись в открытое окошко, вежливо спросил:

– Брателло, ты нас до Ленинска не подбросишь?

Мне было по дороге, пятьсот их устраивало и они уселись сзади, толкаясь коленями и локтями. Скоро выяснилось, что лопоухий в «олимпийке» это Аркадий, а курносый – Слава.

– Женя, – представился я. – Отвалихин.

– А по отчеству? – уточнил Аркадий.

– Просто Женя.

– Давай на «ты» тогда?

– Давай, – легко согласился я.

Мы пожали друг другу руки.

– Ништяк, – сказал Слава. – Ты, Жека, нормальный пацан, а сначала на понтах показалось.

Он хлопнул меня по плечу.

– Только не «Жека», – как можно строже сказал я. – Хоть Женькой зовите, но не «Жекой».

Помолчали.

– Куда путь держите? – продолжил светскую беседу Аркадий. – То есть держишь.

– С рыбалки, – сухо ответил я. Сейчас начнутся расспросы про улов, а мне похвастать нечем.

Но Аркадий почему-то спросил:

– А по профессии кто?

– Художник-оформитель, – веско сказал я. – Есть такая мёртвая профессия.

– В натуре? – восхитился Слава.

– Бля буду, – подтвердил я.

– Капец!

Ни разу в жизни я не видел, чтобы люди так радовались тому, что я художник-оформитель. Они засмеялись, стукнулись кулаками и, выхватив смартфоны, принялись тыкать в них пальцами. Я с тревогой поглядывал на них через зеркало, беспокоясь, как бы люди не сошли с ума от навалившегося счастья.

– Ты ведь точно художник? – деловито уточнил Аркадий. – Не дизайнер, а именно художник? Который рисовать умеет.

– Я окончил художественное училище.

Слава даже негромко завыл от восторга.

– Да в чём дело? – не выдержал я.

– Нам очень нужен художник-оформитель, – вкрадчиво сказал Аркадий. – Ты где работаешь?

– Я на пенсии. И я давненько не слышал, что кому-то нужен художник-оформитель. Может, вам всё же нужен дизайнер?

– Нет, – Аркадий так энергично замотал головой, что мне показалось, будто уши у него сейчас начнут по щекам хлестать. – Именно художник-оформитель.

– Не понимаю, – я пожал плечами. – Сейчас везде фотошоп и принтеры. Баннеры. Сканеры.

– Принтеры, хуинтеры, – проворчал Слава. – А стенгазету надо на ватмане гуашью рисовать.

– Зачем? – удивился я.

– Корпоративный дух, еби его в душу.

– Не понял.

– Наше руководство чиканулось на поддержании высокого уровня корпоративных отношений, – пояснил Аркадий. – Зам директора нашей конторы, лектор общества «Знание» в первой жизни, он придумал возродить на предприятии дух шестидесятых. Для повышения производительности труда. Мы фильм «Девять дней одного года» конспектировали. От руки. Ну и тоска по совдепии заела их, опять же. Им охота, чтоб все вместе, дружно, но помолясь. Представляешь?

– Примерно, – кивнул я. – С планерок, поди, не вылезаете?

– И служебные инструкции зубрим, – вздохнул Аркадий.

– Производственную гимнастику ещё не ввели?

– Этот вопрос уже обсуждался на учёном совете.

– И как?

– Пока думают.

Я сочувственно покивал. Работа мне была нужна. Запас гуаши имелся.

– Может, ты ещё и на гармошке играешь? – спросил Слава.

– На гитаре, – ответил я.

– Так это ещё лучше! – воскликнул Аркадий. – И песни этого, как его, ну старинный такой, милая моя, крылья палатки…

– Визбор? – подсказал я.

– Во! Точняк. Именно он. Знаешь, да?

– Знаю.

– Цены тебе нет, Женя. Тебя наши старпёры на руках будут носить.

– Я и сам, вообще-то, давно не мальчик, – напомнил я.

– Ну, извини, – смутился Аркадий. – Но ты какой-то современный, что ли. Прикид вон у тебя рэперский и татухи видать.