Ричард Маккенна: Ночь Хогги Дарна

Флайеры проносились над головами людей, их бластеры еще били по скалистым оврагам, но война уже завершилась. Великая мощь (если чувство нереальности происходящего и крайняя степень возбуждения и в самом деле были мощью) оставила Коула, и он стоял — обнаженный, чувствующий из-за этого некоторую неловкость, откровенно недоумевающий, чем он тут только что занимался. Затем он увидел девушку за спиною Бидграсса и взял себя в руки.

Крепкий старик устало улыбнулся.

— Мы победили, мой мальчик, мы выиграли эту войну, — сказал он. — Следующую задачу решать тебе.

— Да, я помогу вам, — заверил Коул.

— Ты возглавишь народ. О, я еще поживу на этом свете, хотя и не очень долго… Сотни лет назад было произнесено пророчество. До сегодняшней ночи люди вроде меня или Арскота думали, что это всего лишь поэзия, но Морган и другие экс-дикари всерьез верили в него.

— И в чем же оно состояло?

— Было предсказано, что в ту ночь, когда умрет Праотец-Стомпер, из леса явится обнаженный человек, и это будет новый Праотец-Человек. Он придет со своей прекрасной женой, вооруженный огромной человеческой костью, и будет править людьми, и обратит их усилия на выполнение величайшей задачи — задачи восстановления и исправления. Его… твой, мой мальчик, ритуальный титул будет звучать так: Старший в любви. А я… я отныне всего лишь сломленный годами старик… Прими же это бремя!

В горле у Коула пересохло. Он должен был что-то сказать!

— Я принимаю его… — сказал он.