Ричард Маккенна: Ночь Хогги Дарна

А затем они шли и шли, и усталость сменялась еще большей усталостью, и нетерпение теснило надежду. Они миновали диких людей. Медлительная и большая, словно статуя, женщина с мутным взглядом и желтыми волосами до пят мирно пережевывала пищу. Младенцы, размерами с четырехлетних нормальных детей, пощипывали пальцевидный гриб. Жуткое человекоподобное существо четырнадцатифутового роста, слишком толстое и тяжелое, чтобы стоять на ногах даже при здешней слабой гравитации, переползало от гриба к грибу. Мужчина так и не сумел определить, какого пола око было.

И опять — вперед и вперед; сон, еда, дорога, вновь сон; мрак вверху или мрак внизу — время остановилось для них. Поток, вдоль которого они шагали, то исчезал, то снова выныривал из травы — и наконец вывел их к своему истоку: он бил ключом из-под огромной скалы, И там мужчина, выйдя на черную песчаную отмель, нашел человеческую кость длиной в половину его собственного роста — это было все, что осталось от бедра какого-то гиганта. Мужчина тщательно почистил ее песком, убирая сырую плесень. Отныне он был вооружен.

Они направились дальше — впереди мужчина с костью наготове, женщина следом. А потом они спали, обнявшись, все трое голые — мужчина, женщина и кость.

Иногда им попадались навстречу стомперы, и тогда они изображали из себя жвачных животных. Человек беззвучно молился: Господи, все или ничего! И в нем закипала ярость…

Кошмар продолжался, сопровождаясь появлением то змей, то страшных по размерам слизняков, то прекрасного телосложения огромных дикарей с бессмысленными лицами. Что же до толстых беспомощных человекоподобных существ, то мужчина установил, что когда-то они были людьми одного с ним пола. И он вспомнил, как где-то далеко-далеко, там, где время имеет счет, голос Праотца-Человека твердил ему: «Некоторых уже не спасти, и их убивают».

Однажды их обогнал стомпер. Он умчался вперед, и оттуда донесся истошный человеческий крик. Кто-то кричал без слов, надрывно и истошно. Тогда мужчина решил отклониться от курса, чтобы не видеть того, что они могли увидеть, продолжая идти по прямой. Но ноги не послушались его, и он отбросил свое решение как ненужную мысль. И вот они вышли туда, где лежал мальчик, чей рост был выше, чем рост мужчины; но это был именно мальчик, безбородый, с дряблыми мышцами. Слезы капали из его тусклых глаз, а тело сочилось кровью многочисленных ран. И мужчина убил его своей большой костью, слыша голос, идущий издалека: «Некоторых уже не спасти, и их убивают». А ярость, пылавшая в нем, раскалилась добела.

Местность медленно поднималась выше и выше, тут и там виднелись скалы. Деревья становились все меньше и меньше; пространство между ними расширялось, и теперь стволы при свете дня были видны полностью. Когда мужчина и женщина увидели над собой голубое небо, они не смогли сдержать криков радости. Тем более, что вдали виднелся безлесный горный хребет.

— Пайя, мы снова люди! — бормотал Коул. — Мы вернулись в свой мир. Я люблю тебя!

Опасаясь стомперов, они продвигались быстро, стремясь уйти как можно дальше от леса по вздымающейся к горам открытой равнине. Подъем делался все круче, почва — все более каменистой, и к вечеру они пересекли широкую вересковую пустошь, остановившись у скалистых отрогов хребта. Осмотрев отвесную каменную стену, они увидели пещеру, которая уходила в глубь скалы, словно туннель; размеры этого лаза были слишком малы для стомперов. Наконец-то они ощутили себя в безопасности…

— Несколько дней, — сказала девушка.

— Если этот хребет и есть Нагорье Эмрис, то Арскот просто поджарит нас в огненном тумане.

Она не возражала — это было действительно возможно.

Все больше и больше стомперов выбегали на поросшую вереском равнину. По ночам они бродили по ней, а из леса слышалось отдаленное пение. Девичьи луны наконец разместились так, что в небе повис большой равнобедренный треугольник, похожий на дом с острой крышей. Хогги Дарн коснулся его стороны, прежде чем Девичьи луны начали разбегаться. К югу и западу небо слабо порозовело.

— Огненный туман, — сказала Пайя. — Ночи ужаса начались. О, Флинтер, если это и в самом деле Нагорье Эмрис, то оно свершится…

— Что свершится?

— Ты скоро узнаешь… Я не должна ничего испортить…

Стомперы бегали по равнине весь день, поэтому Пайя и Коул не высовывались из своей пещеры. В небе появились флайеры. Разведка…

— Все ясно, Пайя. Это Нагорье Эмрис. Мне придется помочь ньюкорнуоллцам в их страшном деле.