Роджер Желязны - Долгий сон

Я вернулся в гостиницу и направился в бар. Нашел столик и занялся изучением меню. Несколько названий показались мне незнакомыми, поэтому я решил заказать все, а уж потом разбираться с тем, что принесут. По дороге в бар я купил в вестибюле несколько газет. Я всегда так делаю, когда просыпаюсь; необходимо ведь знать, что произошло в мире, пока ты спал.

Мне подали несколько весьма интересных блюд с гарниром из пережаренного риса и бобов, я сидел, читал газеты и ждал, когда придет время десертов, и тут появился Рудо в белом костюме, роскошной спортивной рубашке и с фотоаппаратом на плече. Меня нисколько не удивило, что он прошел мимо и направился прямо к стойке бара. Если внешность меняется каждый раз, когда засыпаешь, приходится привыкнуть к тому, что друзья и знакомые вдруг перестают тебя замечать.

Я привлек его внимание, когда он повернулся, - поднял руку и кивнул.

"А, знаменитый доктор Рудо", - сказал я, изобразив легкий немецкий акцент.

Он удивился, прищурился, подошел, держа в руке свой стакан, и нахмурившись сказал:

"Боюсь, я не помню..."

Я встал, протянул ему руку и представился: "Мейерхофф. - Иногда я обожаю разыгрывать людей. - Карл Мейерхофф. Мы встречались перед войной. В Вене или Цюрихе? Вы занимались исследованиями долгого сна, так, кажется? Потрясающе интересная штука. У вас ведь тогда были какие-то неприятности, насколько я помню. Надеюсь, теперь все в порядке?"

Он быстро огляделся по сторонам, а я снова сел на стул. Сколько времени ещё я смогу его дурачить? Если удастся продержаться несколько минут, это будет просто здорово. Только бы он не перешел на другой язык... Рудо взял стул, стоявший возле столика, за которым я завтракал, и быстро уселся.

"Мейерхофф... - сказал он. - Я все пытаюсь вспомнить... Вы медик?"

"Хирург, - ответил я, решив, что это достаточно далекая от психиатрии область и он не поймает меня, сказав что-нибудь узкопрофессиональное. Пришлось поменять обстановку, когда дела пошли плохо", - с загадочным видом проговорил я.

"Мне тоже повезло в этом отношении, - кивнул Рудо. - Так вы практикуете здесь, на юго-западе?"

"В Калифорнии, - ответил я, - Возвращаюсь с конференции. Остановился здесь, чтобы полюбоваться на достопримечательности. А вы?"

"Я работаю в Нью-Йорке, - сказал он. - И тоже тут отдыхаю. Потрясающие места и свет такой дивный - ужасно хочется взять в руки кисти. Мы с вами встречались на конференции или в какой-нибудь больнице?"

"Я присутствовал на вашей лекции про лечение долгим сном, - мотнув головой, сказал я. - А потом была вечеринка. Мы обсуждали проблемы..."

Я специально замолчал на полуслове: мои слова о проблемах можно было трактовать самыми разными способами - друзья, коллеги, семья, европейская политика. Его реакция показалась несколько странной, и мне хотелось послушать, что он скажет. А если ответ прозвучит уклончиво... что ж, это тоже интересно.

"В те времена на подобные изыскания смотрели несколько иначе, вздохнув, сказал Рудо. - Я имею в виду там, откуда я родом. Ну, а первый этап любой разработки всегда основывается на экспериментах".

"Конечно", - глубокомысленно изрек я.

"А когда вы уехали?"

"В 1944-м. Пробыл недолго в Аргентине, потом вернулся сюда. Правительство тогда претворяло в жизнь один из своих многочисленных проектов".

"Да, правительства могут быть щедрыми, когда им нужно что-нибудь получить. - Рудо поднял стакан, сделал глоток, а потом засмеялся, и я вместе с ним. - По счастью, мне не пришлось пройти этот путь, - продолжал он. - Часть моего прошлого умерла во время бомбежек и пожаров, когда погибли документы и архивы - по крайней мере так я думаю. - Он сделал ещё глоток. - Вы остановились здесь, в отеле?"

"Да", - ответил я.

"Давайте пообедаем вместе. Не возражаете, если мы встретимся в вестибюле... ну, скажем, в семь?"

"С удовольствием".

Он уже встал, когда к нашему столику подошла официантка и принесла десерты и счет. Я взял счет и спросил ее:

"Могу я это подписать?"

"Да, - ответила она, - только не забудьте указать, в каком номере вы остановились".

"В 208-м", - сказал я и взял ручку, которую она мне протянула.

Рудо замер на месте, оглянулся, принялся меня рассматривать.

"Кройд..." - выдохнул он, а я только улыбнулся.

На его лице отразилась целая гамма чувств, а потом он нахмурился. Снова уселся на стул и наклонился вперед.

"Это было совсем не смешно, - заявил он. - Терпеть не могу подобные развлечения".

"Когда у тебя появляется такая возможность каждый раз, как ты просыпаешься, не грех и повеселиться", - проговорил я.