Евгения Саженцева - Сборник рассказов, статей, миниатюр, сказок, мыслей…

– Ну, как там у тебя дела, сынок? Надеюсь, лучше, чем у меня. С твоей мамой все в порядке. Наверно уже второй раз замуж вышла. Прости меня, что я так сильно изменился. Если б ты был рядом, у меня был бы стимул жить… А так…

Могила молчала, а Валера продолжал говорить, быть может порой молчание – это лучший ответ и нет лучше собеседника, чем мертвецы, хранящие тайны и умеющие выслушать.

– Дед, прости меня! – продолжил Валера, глядя уже на могилку рядом, -Дай совет, как быть дальше. Я уже больше так не могу.

Вдруг из-за спины Валерия послышался голос. Он подпрыгнул на месте, думая, что уже начал сходить с ума, но ему ответил не дед, а местные «жители» этого кладбища: Кирилл и Федор.

– Эй, приятель, чего так испугался?! Будь здоров! Я – Кирилл, а это – Федор. Смотрим, сидишь тут совсем один. Выпей лучше с нами.

– Да, пожалуй вы правы. Выпить мне бы не помешало. Только вот денег нет и уже нет возможности купить, – смущенно произнес Валера.

– У нас тоже нет денег, зато есть конфеты, которые тут подкладывают покойникам, они мертвым не нужны. Зато нам пригодятся. Сдаем конфеты вон в тот киоск, нам дают рублей 30. А на эти деньги покупаем флаконы со всякой ересью, – дешево, но сердито. Не совсем алкоголь, но для нашего положения – вполне сносно, чтоб забыться. Забыть о своем несчастье, – Глубокомысленно сказал Кирилл, в то время как Федор достал ту самую ересь.

– Понимаю. И пожалуй, не откажусь. Чертово государство! Доводит людей до того, что они собирают конфеты на могилах покойников! Черт бы их побрал! – вдруг раздосадовался Валера, слушая, как живут эти бедные люди.

Они по очереди стали пить и сидя рядом с могилой разговаривали о жизни, каждый рассказал свою печальную историю. Постепенно Валера вошел в тот образ жизни, к которому уже давно привыкли Кирилл и Федор.

– Мы ночуем тут, на кладбище, – сказал Кирилл. Федор все время почти молчал. Только иногда говорил что-то коротко: «Да…", «вот-вот».

– Да… – произнес уже третий раз Федор.

– На кладбище? Я еще не совсем «дорос» до такого. – испуганно сказал Валера.

– Здесь тепло. И это главное. Ты же не хочешь сдохнуть тут от обморожения? – сказал Кирилл.

– Объясни тогда. Как я понимаю, сдохнуть тут все же можно, к тому же прямо на своей будущей могиле.

– Ничего ты не понимаешь. Тут есть люк… Где тепло. Там есть одеяла. Мы давно их притащили. Так и зимуем, – на улице стояла зима, не было сильно холодно, но все же ночью можно было отморозить себе конечности.

– А, теперь ясно. Ну, показывайте свой «дом».

По-началу Валерию было немного жутко, ведь люк находился прямо на территории кладбища. Ему казалось, что он спускается ровно туда, где лежат все мертвые, по крайней мере чисто геометрически это было так. Хотя сам люк был достаточно уютным и «жители кладбища» устроили там некоторый комфорт, на сколько это возможно.

Валера провел ночь в новом доме. Он просыпался раза два, поднимаясь на поверхность земли, затем возвращаясь обратно. Но впервые за 2 года он чувствовал, что рядом люди, а не мертвые. Кирилл и Федор были очень добры к нему. Ведь места в люке было и так мало, но они гостеприимно впустили его в свои «апартаменты». И пускай, это звучит странно: «рядом люди, а не мертвые», – исходя из того, что он все-таки был на кладбище, но чем лучше живые, которые видели его падение вниз и никто даже не попытался подать ему руку помощи. Его друзья только и делали, что называли его дебилом, что ему пора давно забыть «эту шлюху», – так они называли его жену. А именно Федор понял его любовь. Уже через неделю Валера освоился на кладбище. Собирал конфеты, сдавал в киоск, покупал дешевые одеколоны и пил, закусывая теми же конфетами. Часто за таким распитием, случались самые задушевные разговоры.

– Кстати говоря, мы сидим на могиле моей покойной жены, – неожиданно произнес Федор, доселе мало когда говоривший, – моя любовь, моя дорогая Аннушка.

– Я очень сожалею. Царство ей Небесное, – сказал Валера.

– Ты знаешь, что такое любовь, – произнес тихо Федя.

– Да, я знаю… Если бы не любовь, я бы не сидел тут.

– Она тоже умерла? – сказал Кирилл.

– Нет, но для меня, – вздохнул Валера, – для меня умерла. Она мне изменила. Я это знаю наверняка. Прочитал ее переписку.

– Дружище, на пей больше одеколон, тебе сейчас это надо, – сказал Федя.

– Спасибо, – Валера захлебнул ересь и продолжил, – я ее до сих пор люблю. Но понимаю, что она мертва. Любить ее в жизни уже нельзя. Только оплакивать.