Олег Никитин - Шарик в кубике

— Все возможно, — пробормотал путешественник. — Меня выписали и сунули эту корку, а что случилось с твоим прежним другом, я точно не знаю.

— Ладно, — добродушно промолвила Клара, — живи. Но если он появится, тебе не поздоровится, у него есть лицензия на реконструкцию.

— Как у Мастера? — осторожно спросил Пайк.

Хозяйка квартиры нахмурилась и развернулась к экрану, показывавшему одну из улиц города, по которой в этот момент проезжал тарантас, плевавшийся пакетиками. Девушки жадно уставились на сцену, виденную Пайком утром. Но камера недолго находилась на месте, изображение резко переместилось на другую улицу, в настоящее время почти безлюдную, и они разочарованно отвернулись от стены.

— Ты к себе собираешься? — спросила Клара.

— Что-то неохота, — вяло молвила Берта. — Можно, я пока у тебя поживу? На смену мне только завтра, так что Блоха можешь себе оставить.

— А не ревнуешь?

— Глупости.

В этот момент картинка в "телевизоре" вновь изменилась, на этот раз зафиксировав знакомый страннику парк с аттракционами. В это время дня он был набит народом, нещадно эксплуатировавшим механизмы, безостановочно крутившиеся к вящему восторгу публики. Под ними то и дело разгорались небольшие сражения за место на какой-нибудь карусели, страждущие висли на цепях, вскакивали на проносящиеся мимо вагонетки, падали под колеса и срывались со столбов, нанося себе жуткие увечья. Но что любопытно, Пайк не увидел никаких кровавых потеков и расплющенных тел — судя по всему, причинить себе вред можно было, лишь оторвав конечность или голову. Камера наехала на особо жестокую схватку у потертой лошадки, качавшейся с гигантской амплитудой на огромной, метра три высотой, пружине, по которой вверх карабкалось несколько человек, и среди них несколько женщин. Они поминутно рисковали лишиться кистей рук и ступней, поскольку пружина сгибалась и наклонялась, направляемая наездником совершенно хаотично.

Берта и Клара негромко взвизгивали, вцепившись пальцами в колени и сопереживая претендентам.

Черные волосы одной из женщин, находившейся вполоборота к зрителям, взметнул поток встречного воздуха, и Пайк с ужасом понял, что это Ирина. Он узнал бы этот профиль среди сотен подобных. Но тело ее, облаченное в полосатую пижаму, выглядело совсем не так, как то, что принадлежало ей раньше, а значительно хуже. Девушке не повезло — если взобраться на вершину этого безумного агрегата здесь считалось успехом — пружина сомкнулась у нее на руках, когда она находилась в метре от сомнительной цели, и она сорвалась вниз, в гудящую толпу.

— Ирина! — не сдержавшись, дико вскричал путешественник и скатился с дивана.

Сцена в парке развлечений подействовала на него очень угнетающе, наложившись на общее дрянное самочувствие. Разумеется, он не смог бы поклясться, что видел именно свою подругу по странствию в замкнутых мирах, но тот факт, что он недавно трогал ее тело с чужой головой, насаженной на него, добавляло ему уверенности в этом. Девушки, с недоумением на лицах обернувшиеся к Пайку, напротив, кажется, получали удовольствие, наблюдая крушение все новых и новых пружинолазов.

— Берта, проводи меня в это место, — хрипло сказал странник, наклоняясь к "сестре".

К счастью, изображение на экране вновь изменилось, и та с готовностью вскочила, а вот Клара со скучающим видом переползла на освободившийся диван.

— Скоро стемнеет, — вяло сказала она, — опасно.

— Я сестра, мне можно, — бодро заявила Берта.

— Мы ненадолго, — ответил Пайк и подтолкнул ее к выходу.

Пайк чуть не бежал, поминутно подгоняя ее и внимательно рассматривая встречных. Их было не так много, причем увечных попадалось не меньше половины. Никто из них не обращал внимания на спешащих мимо путников, и лишь два-три человека с относительно ясными глазами, не затуманенными "витаминами", проводили обряженного не по моде Пайка взглядом. Действительно, путешественник до сих пор не встретил никого, кто носил бы такую же одежду, как он.

— Полегче, — возмутилась Берта, — если еще раз дернешь меня за руку, она отвалится.

Они быстро миновали отрезки Гебефренной улицы, бульвара Ганзера, авеню Пуэрилистов и проезда Деонтологов, и наконец за четвертым поворотом глазам Пайка открылось зрелище, уже дважды виденное им, но на этот разе целиком. Людей здесь было, кажется, даже больше, чем могло показаться по "телевизору", и странник в отчаянии остановился, пытаясь определить, где находится пружина с конем. В сравнении с некоторыми поистине монументальными аттракционами этот был скорее карликом, и если бы Берта не взяла на себя функции проводника, Пайк бродил бы по этому муравейнику до темноты.