Сергей Палий - Изнанка

— Ну, не все так мрачно, не утрируй.

— Я не хочу такой проекции, которая научилась убивать…

— К сожалению, нашего мнения на этот раз, скорее всего, никто не спросит.

— Ты что, действительно повернулась на теологии? Думаешь, апокалипсис какой-нибудь… четверо коняшек прискачут с продвинутыми всадниками и потопчут всех, да?

— Валера, не прикидывайся идиотом и не психуй. Сам себе противоречишь! Я затеяла серьезное дело и не собираюсь размазывать сопли из-за каждого пустяка. Да, мне очень жаль, что мы потеряли Роберта — он был очень сильным помощником. Но на кону стоит судьба целой цивилизации! Наша судьба! Я не строю из себя пророка, призывающего услышать глас Господа нашего всемогущего. Я просто играю по тем правилам, которые диктует социум. А когда они мне не нравятся, то придумываю свои. Теперь пришла пора этот размахивающий флажками и оголтело несущийся к пропасти социум спасать. Остановить его не стоит даже пробовать — сметет и не заметит, а вот изменить вектор движения… — Она медленно моргнула. Правое веко, как обычно, припозднилось. — Ведь я хочу выжить. Вместе с человечеством, кстати. Вот для чего необходимо переходить на следующий виток.

— Ясно, — произнес Рысцов. — Виток, да? Только как быть с…

Он не успел договорить, нелепо выгибаясь и стекая на мерзлый асфальт восковыми слезами. Исчезая… Просыпаясь…

Сти осталась одна. Вдалеке суетились оставшиеся эксперты, разбираясь со своей аппаратурой. Возле кортежа с белыми номерами переминались задубевшие телохранители. Над головой уже шумели покрышки — движение по недавно возведенному над Алтуфьевским шоссе мосту наконец решились открыть.

Как все-таки трудно, работать с думающими людьми, с досадой подумала она. То и дело приходится успокаивать их хворую совесть, унимать фантазию, подметать сор сомнений. Гении мятущиеся, черт бы их подрал… Пора в центр возвращаться — скоро утро.

Брезгливо пнув носочком сапога красную зажигалку, Сти быстрым и твердым шагом направилась к машине.

…«Капля» безмолвным черным сгустком смотрела ей в спину. Черство, неосмысленно. И если б женщина обернулась, то непременно заметила бы, как в глянцевитой поверхности причудливо отражается новая скоростная эстакада.

Точнее… ее перевернутая проекция.

Сти вздрогнула и проснулась. Рывком села на постели и принялась разминать затекшую шею. Мысли были чугунные, в висках гулко пульсировало. Все-таки нельзя до такой степени себя выматывать: и организму нужен отдых, и мозгу. Да только где взять время?..

Гигантские напольные часы показывали полседьмого утра. Она нехотя слезла с широкой кровати и сунула ноги в мягкое тепло.

Тапочки, бесспорно, одно из самых удачных изобретений человека. Они создают иллюзию уюта. И неважно, где ты проснулся — в загаженной тольяттинской общаге или в Кремле.

Сти хлопнула в ладоши, и в спальне зажегся неяркий свет. Подойдя к двухметровому зеркалу, она потянулась, придирчиво рассматривая свое обнаженное тело. Опа-па… Нужно будет убрать этот зарождающийся очаг целлюлита на бедрах…

Что-то этим утром было не так. Будто она забыла какую-то важную деталь… Делая гимнастику, Сти хмурилась и пыталась заарканить ускользающее звено памяти. Встреча с послом Чили, после — с нефтяным магнатом из Турции… Не то… Новый флюк, гибель Роберта, очередное заседание с генералами… Нет, нет, все не то. Сон и явь перемешались, образовав в голове какую-то хаотичную мозаику. Обязательно надо выбрать день и уехать в подмосковную резиденцию. Отдохнуть. Взять с собой отца, поговорить с ним по душам — они так давно не разговаривали… После того как завязалась вся эта кутерьма и ей все-таки удалось практически насильно перевезти Николая Савельевича в Москву, поближе к себе, он совсем замкнулся. Сидел безвылазно в просторной, надежно охраняемой квартире на Воробьевых горах и строгал табуреточки: все барахло из его самарской мастерской перевезли вместе с ним. Не забыли также и любимых пса с котом. Старику не нужен был этот чужой простор светлых комнат и комфортабельной кухни. Он боялся его.

От домработницы Николай Савельевич отказался наотрез. Поставил верстак в дальнем углу кабинета, сгреб туда же все инструменты и, отгородившись досками, стругал день-деньской. Рядом вилял хвостом косолапый Дружок и мурлыкал на серо-рыжем чемодане чернильно-лохматый кот.

Завтра же, решила Сти. Возьму отца с его питомцами и рванем в Михнево. Растопим камин, выпьем по толике вина и будем говорить о всяком. О прошлом, о будущем. О ее детстве…