Сергей Палий - Изнанка

— Я имел на это право, — холодно сказал Эдвард.

— Ну-ну, много вас тут с правами поразвелось… — туманно проворчал конторщик, возвращая ему карточку табеля. — Сменное белье есть?

— Да.

— Скорее всего оно тебе не пригодится, но… так, на всякий, — ухмыльнулся регистратор. — Иди в третий лифт.

Эдвард развернулся, ища глазами нужную дверь. Настроение почему-то испортилось — наверное, виноват был этот хамоватый тип.

Конторщик тем временем громко сказал:

— Гриша, проводи молодого человека на дебаркадер! — И добавил тихонько: — Не настрелялись в Ираке, самодуры…

После услышанного настроение у Эдварда окончательно упало. Русский он знал уже довольно неплохо, чтобы понять, что сказал кретин-регистратор. Он тупо проследовал в открывшиеся узкие дверцы лифта за человеком в форме, которого назвали Гришей. Почему нужно считать дураком каждого гражданина страны, если в целом она ведет себя нагло и не всегда правильно? Разве они, американцы, обзывали русских идиотами при коммунизме?.. Хотя да — обзывали. Но они не знали всей подноготной! Да и что тут рассуждать теперь-то, когда нет ни Америки, ни России… Есть лишь города на траве. Травка, солнце, хранилища с породой, ходоки, саженцы, контора Справедливости и стеклянный лабиринт, в который можно попасть лишь по счастливой случайности — если отберут из десятков тысяч подавших прошение об участии. Почему он идет туда? Потому, что не взяли в армию там, в родных Штатах? Или из-за того, что выгнали из колледжа за подозрение в сексуальном домогательстве? Всего лишь за подозрение, между прочим! Они не имели права пойти на такое без прямых доказательств, а то, что косвенные улики указывали на его причастность к инциденту в женской раздевалке, еще ничего не значит! Зачем же он идет в лабиринт? Может, затем, чтобы зарегистрировали повышение по табелю, потому что надоело быть саженцем? Тупо висеть над мостовой, выискивать пустые поры в асфальте и аккуратно укладывать в них семена…

Или просто-напросто — проверить себя?..

— Эдвард Глик, — рявкнул Гриша, грубо выталкивая его из лифта. — Принимайте. Последний вроде…

Помещение, в котором оказался Эдвард, не имело ничего общего с прохладным и тихим холлом. Здесь пахло удушливым мужским потом и терпкой гарью. Семеро присутствующих людей были абсолютно разными, но в то же время чем-то походили друг на друга. Наверное, неумело скрываемым испугом в глазах. Да, Эдвард знал, что в группу для прохождения лабиринта принципиально не берут служивших в армии. Чтоб интрига сохранялась.

Огромная вытянутая полукругом комната была поделена на несколько частей спаянными вместе шкафчиками для одежды и личных вещей. Повсюду на матах валялись метательные ножи, пистолеты, автоматы, какие-то непонятные сегменты более тяжелого вооружения, бронежилеты разных мастей и размеров, инженерные приспособления и другое спецоборудование…

— Чего вылупился? Век не хватает, чтоб моргнуть, а?!

Эдвард аж вздрогнул. Этого, восьмого, он сразу не заметил. Кряжистый, какой-то весь бугристый, облаченный в серую униформу, с пепельно-смуглым некрасивым лицом. Однозначно, какой-нибудь бывший сержант.

— Я координатор, — гулко сказал он. — Ты на кого?

— Не понял?

— Класс какой?

— А-а… Пайромэн.

— Чего-о-о?!

— Как это будет… э-э…

Из-за железной дверки показалась узкая бородатая морда одного из участников группы. Мужик подсказал:

— Огнеметчик он.

— Понятно, — коротко мотнул головой бугристый координатор. И рыкнул: — Стройс-с-с-сь!

Все восемь членов группы встали в одну шеренгу вдоль матов с разложенным на них оружием и обмундированием. Линия получилась явно не прямая.

Координатор недовольно зыркнул и продолжил:

— Краткий инструктаж! Слушать внимательно. Объясняю условия ведения боевых действий, ставлю задачу, даю советы по тактике! Стекло в лабиринте бронебойное, звукоизолирующее и огнеупорное — это уж не я придумал, это эс так соорудил. С ним не поспоришь. Здесь не действуют общие правила городов на траве, здесь есть стекло и красная кровь… Отставить самовольный выход из строя! Внимательнее нужно быть, мать вашу! Так. В группе у вас, разгильдяев, есть инженер, медик, пулеметчик, два разведчика…

Эдвард слушал фанатичного вояку и никак не мог отогнать от себя вопрос: зачем?

Изнанники забаррикадировались в просторном кубическом помещении основательно: набросали на прозрачный пол в центре всякой рухляди, среди которой попадались и тряпки, и листы пластмассы, и какие-то клепаные котлы, и тяжелые металлические плиты, и обгоревшие тела их соплеменников, некоторые из которых еще чадили. Задатками морали уродцы, кажется, пока не обладали.