Сергей Палий - Изнанка

— Да, это верно, — скучным голосом произнес Игнатий. — И со стороны не зайдешь — захаркают. Пат.

Эдвард поднял затемненный лицевой щиток шлема и угрюмо посмотрел на русских ребят, степенно переговаривающихся друг с другом. Он не понимал досконально все слова, но общий тон был ясен. Они вели себя как ни в чем не бывало.

У него же в душе происходили странные вещи. С одной стороны, казалось, вот-вот, еще мгновение, и нога переступит какую-то незримую черту, за которой уже другие мерки, понятия, мысли. А с другой стороны, получалось, что вовсе не было никогда нигде и ни у кого никакой на хрен черты. Хочешь на травку любоваться — пожалуйста, хочешь смотреть на то, как существа убивают друг друга, — тоже не вопрос. А изволишь пострелять — держи пулемет…

На решающий штурм трое уцелевших бойцов решились через полчаса. А что еще оставалось делать? Это в шахматах пат допустим…

«Зачем? — билось в висках у Эдварда, когда он опускал забрало. — Неужели из-за табеля?..»

Лабиринты… В них очень непросто распознать правильную дорогу, пусть даже стены будут сделаны из стекла. Они умеют ждать. Годами. Тысячелетиями. Эпохами.

Ведь каждая эпоха — это лабиринт, который терпеливо выжидает, когда мы заглянем в него. И пройдем всего-навсего несколько первых поворотов…

Прорвав укрепления изнанников, они потеряли неповоротливого в своей тяжелой броне Валентина. Его пулемет еще несколько секунд стрелял по инерции, когда хозяин инстинктивно отшатнулся от темно-ржавой взвеси, попавшей на лицо, и практически сразу забился в агонии. Игнатий хотел было помочь ему, но Эдвард, влекомый каким-то звериным наитием, рявкнул на медика и, тяжело ступая, побежал вперед. Они успели проскочить к выходу из стеклокуба в тот момент, когда все изнанники набросились на извивающееся тело тучного Валентина.

Оказавшись в безопасности коридора, Эдвард притормозил и дважды окликнул наполовину оглохшего от стрельбы Игнатия. Они выждали, пока твари расправятся с пулеметчиком и обернутся. И тогда медика сорвало. Он выхватил автоматический пистолет сложной конструкции, в котором вместо пуль были заряды с транквилизаторами.

— Ну сволочи! Ловите глюкалово! — непонятно для Эдварда заорал Игнатий и надавил на курок.

Капсулы с мощнейшей психотропной начинкой вылетели длинной очередью, резанувшей приближающихся уродцев наискось.

— Tranquillizer? — уточнил американец.

— Чего? А… да.

Посопели, фыркая от удушливого запаха гари.

— Наверное, не действует, — предположил Эдвард, глядя, как гады продолжают, привычно приседая, двигаться на них.

— А ну-ка еще! — крикнул в запале медик, разряжая магазин почти до конца.

И тут изнанников закоротило, причем жестко.

Все семеро перестали наступать и на добрый десяток секунд остановились, запрокинув изуродованные рыла вверх, будто услышали какой-то звук. После чего вдруг принялись размахивать верхними конечностями, хватать себя за выступающие осколки чего-то белого на туловищах и трясти головами. Изредка то тут то там в воздухе появлялось облачко коричневой взвеси, неопасное на таком расстоянии. Через минуту изнанники один за другим опустились на пол и, свернувшись ужасными на вид клубками, замерли, мелко подрагивая.

— Вообще транквилизаторы действуют на центральную нервную систему угнетающе. Оказывают тормозящее влияние на ее функции, — возбужденно выкрикнул Игнатий, который был близок к состоянию аффекта. Эдвард усвоил процентов пятнадцать слов и ноль процентов сути. — Нас в меде учили. Нейролептические средства разные — они призваны устранять бред, глюки, психозы. Понимаешь, дорогой янки?!

Эдвард на всякий случай кивнул, передернув плечами, чтобы поправить неудобный ранец. Остроносая физиономия Игнатия буквально лучилась нездоровым восторгом. Худощавый медик с воодушевлением продолжил:

— А на этих каскадеров природы, наверное, психотропные вещества влияют с точностью до наоборот. То есть им сейчас такие кошмарики видятся… Никому бы не пожелал! Скорее всего, эти семеро уже спятили, или как там в их ксенопсихике это называется… Хотя хрен его знает. Может, все совсем по-другому — сам черт не разберет, кто они вообще такие. Блин, да ты же ни фига не допираешь, о чем я толкую!..

Эдвард снова кивнул. Из-под ног вылетели лохмотья пепла, кувыркнулись разок и заскользили по гладкому полу. Стоп! Откуда в лабиринте сквозняк?!

— Давай вот что сделаем… — начал Игнатий и внезапно замолчал, неудобно скривив тонкие бесцветные губы.