Кирилл Луковкин - Цитадель

Вместо этого задвигались внутренние шарниры, и створы двери с хрустом раскрылись. На Рика пахнуло затхлостью и запахом пыли. Он шагнул во тьму.

Темнота побледнела и с неохотой уступила место пыльному сумраку. Рик находился на краю большой шахты, уходившей под землю. Он подошел к щитку и повернул выключатель. Зажглись лампы, освещая это заброшенное место и его угловатые внутренности: трубы, ребристые стены, испещренные разными табличками, двери, не открываемые сотни лет. Рик стер пыль со схемы здания, чтобы увидеть, где находится командный пункт. По вызову приехал подъемник. Не такой быстрый, как в башне, но крепкий и надежный на вид.

Рик стоял на платформе и разглядывал уплывавшие вверх этажи. Тонны стали, пластика, бетона, стекла. Километры проводов. И все собрано воедино, создано для одной цели.

Он вышел на последнем этаже. Здесь повсюду виднелись следы разрушений. Пластины стен были вспучены, словно от тяжелых ударов извне, и в образовавшиеся зазоры просыпалась земля. Такие прорехи зияли повсюду, а в двух местах Рик разглядел дыры диаметром в метр, из которых веяло зловонием. Он осторожно ступал по грязному полу, прислушиваясь к тишине. Здесь ощущалось чье-то присутствие.

Рик прошел так по короткому коридору до самого конца и остановился у двери с табличкой «Командный пункт». Заклинившие створки заскрипели, и спустя пару минут он очутился в тесноватом зале с низким потолком. Его строение напоминало амфитеатр: пол спускался к противоположной стене на манер лестницы, натыкаясь на огромный экран, перед которым находилась большая панель управления. Пункт явно был рассчитан на команду специально обученных людей. Рик медленно продвигался между рядами столов с экранами. Здесь тоже горел свет, размазывая свою белизну по синеватым поверхностям.

К запаху пыли и пластика примешался какой-то другой, разъедавший ноздри. Отвратительный, но знакомый запах, который могло источать только живое существо. Рик приготовился к нападению, но пустота ничего не смогла ему предложить. Он обошел командный пункт, пока не наткнулся на тело, валявшееся в дальнем углу.

Он разглядывал мумию, пытаясь распознать в иссушенных чертах лица что-то знакомое, но не видел ничего, кроме запавших глазниц, ввалившегося рта с желтоватыми зубами, клочковатых пучков волос, комьев бороды. Пальцы мертвеца были скрючены. В лохмотьях, некогда служивших ему одеждой, Рик тоже ничего не нашел. Он смотрел на останки, прислушиваясь к себе. Он ничего не чувствовал. Это был просто скелет, прикрытый высушенной плотью. Ничего больше. Никаких следов отца. И тут Рик заметил на стене надпись. Несколько слов, торопливо нанесенных черной краской:

«Alea iacta est» [4].

Рик вернулся к панели управления и активировал машину. Загорелись огни. Он скинул с себя балахон и стал ждать, когда местный компьютер установит связь с системой Термополиса. Техника работала исправно; здесь древним мастерам не было равных. Прежде чем Рик вошел в систему и соединился с центром управления, на экране появилась надпись: «Видеосообщение».

Рик включил послание.

На экране появилось изображение человека, обросшего жидкой патлатой шевелюрой и имевшего болезненный вид – его глаза запали, голова еле держалась на тонкой шее. Человек начал свое сообщение, и вот что услышал Рик:

– Говорит старший диспетчер сектора «Инфинити» Жан Молинье. Они все сошли с ума. Все. Я забаррикадировался здесь, в командном пункте, и они ушли три дня назад. Я знаю, что они вернутся, и надеюсь, к тому времени покину этот мир. Поэтому слушайте. Эпидемия накрыла нас полгода назад. Думали, это бешенство или что-то вроде столбняка. Потом заболевших стало все больше и больше. Никто не понимал, что происходит. Правительство ввело карантин, но это не помогло. Вкалывали какие-то препараты, но они оказались бесполезны. Зараженные появлялись повсюду. Симптомы у болезни такие: вначале легкое головокружение и тошнота, примерно пару дней, потом начинаются расстройства сна, потом начинает болеть голова. Сначала слегка покалывает виски, а затем боль становится просто неописуемой – как будто ваши мозги жарят на сковородке и одновременно протыкают тысячи иголок. Вы начинаете страдать от нарушений памяти. Вы забываете имена и названия. Вы путаете время и числа, не можете считать, не можете читать, буквы расплываются перед вами в пятна, а когда стараетесь напрячь память, боль становится только сильнее…