Роджер Желязны - Теперь мы выбираем лица

В тот момент я испытал такое чувство, что сразу вспомнился Энджел, в панике бегущий мимо трезвонящих телефонов. Только, в отличие от него, я понимал, что если возьму трубку, то услышу свой собственный голос.

Вглядываясь вперед, я пробирался между разбросанными грудами битого камня. Я сдерживал свои чувства, подавлял их, держался настороже.

Он мог поджидать меня в засаде где угодно.

Я прошел по дну небольшой воронки, по краям которой валялись большие оплавленные куски валунов. Сразу же после этого начался довольно крутой подъем, и я стал взбираться наверх, а под ногами у меня поблескивали осколки какой-то горной породы. Наконец подъем кончился, и я залез на груду валунов; до развалин мне оставалось примерно три четверти мили.

Я быстро спрятался за валуны и, уже выглядывая оттуда, осмотрелся. Все в лунном свете выглядело тихим и спокойным: ни шороха, ни звука, ни движения, и только какие-то летучие создания чертили в небе свои стремительные круги. Света в развалинах не было. Я некоторое время глядел в их сторону, потом оглянулся на темнеющую громаду, заметил там маленький освещенный квадратик и отвернулся.

Потом я увидел его.

Он только что появился с противоположной стороны каменистой гряды, зигзагами пересекавшей долину почти посередине. Укрываясь за камнями, он двигался к развалинам.

Я сразу же бросился за ним вниз по склону, скользя и оступаясь, раскидывая перед собой гравий. Я уже знал, где он, и можно было не прятаться. Как только у меня появилась возможность, я побежал. Он действительно направлялся к разрушенной крепости, и я внезапно почувствовал, что должен догнать его раньше, чем он туда доберется. Я бы предпочел, чтобы он просто сидел в засаде, а не рвался туда. Он знал о прошлом больше меня, и я боялся, что он хочет найти там нечто, что может дать ему преимущество в нашей неизбежной схватке.

Вниз, потом снова вверх. Дальше откосов не было. Сплошной подъем с выбоинами, ямами, трещинами, усыпанный оплавленным рваным камнем. Скоро бежать стало невозможно, но я выжимал из себя все, что мог и приближался к нему. Сколько пройдет времени, прежде чем он заметит меня?

Несколькими минутами позже это было уже неважно. Я был ближе к нему, чем он к развалинам. Пару раз он оглянулся, но почему-то проглядел меня. Мои силы были на исходе, кровь бешено колотилась в висках. Я побежал медленней. Вынужден был.

Вскоре он заметил меня, присмотрелся, потом бросился бежать. Проклиная все на свете, я кинулся за ним, выжимая из себя все, на что был способен. Мы все еще находились на слишком большом расстоянии друг от друга, чтобы имело смысл стрелять.

Вскоре мне оставалось только надеяться, что он выдохнется раньше, чем это позволю себе я. Если мне удастся продержаться еще чуть-чуть, он, может быть, решит, что деваться уже некуда. Мне хотелось, чтобы для него стало очевидно, что все равно ему не успеть добежать вовремя, что пора остановиться, принять бой и со всем покончить, так или иначе.

Он опять оглянулся, и я прибавил скорости, превозмогая боль. Мы были уже так близко друг от друга, что, наверно, могли бы перекликаться. Он слегка споткнулся, побежал дальше.

Мне постепенно становилось легче. Казалось, что приходит второе дыхание. Было ясно, что я смогу продержаться. Когда он через минуту снова оглянулся на меня, то, по всей видимости, пришел к тому же выводу.

Он резко свернул вправо, бросившись в сторону больших валунов. Отлично! Я поступил точно так же, не собираясь затягивать игру и осторожничать, имея на себе свой пуленепробиваемый жилет.

Я выхватил свой револьвер раньше, чем он исчез за ближайшим валуном. Добежав туда, я пригнулся, отпрыгнул в сторону, но его там уже не было. Он не стал останавливаться и выстрелил в меня в первый раз из-за груды камней, примерно в футах ста от меня.

Он тут же спрятался, я не стрелял, прикидывая, куда он может переместиться, выжидая, когда он опять покажется. Я не собирался стрелять на таком расстоянии по мелкой цели.

Он появился приблизительно футах в пятидесяти от меня, и мы оба выстрелили. Я почувствовал, что он попал мне в грудь, но там был жилет, а мой выстрел угодил в камень.

Я бежал ему навстречу, и мы оба стреляли. На этот раз он не отступил. По-моему, он еще пару раз попал мне в грудь. Потом он дернулся и пошатнулся после моего выстрела. На миг во мне ожила надежда.

Впрочем, мы еще раз обменялись выстрелами.

Слепящая боль обожгла правую сторону моей головы и я оступился. Револьвер выпал из моих онемевших пальцев.