Олег Синицын - Скалолазка и мировое древо

— Я тебе ее не отдам! — выкрикнул он в середину черного облака, загородив меня собой. — Убирайся прочь!

Облако вздрогнуло и отпрянуло. Показалось, что оно испугалось, хотя это невозможно в принципе. Поведение облака было обусловлено только тем, что в серебряном каземате появилась лазейка...

Те, кто находился снаружи, засуетились, забегали. Кто-то из техников рванулся к шлюзу, чтобы восстановить нарушенную герметичность. Только все попытки были тщетны.

Щупальце Молоха стремительно метнулось сквозь промежуточную камеру и вонзилось в щель закрывающейся наружной двери, не позволив ей закрыться. А в следующую секунду оно с силой вырвало дверь из полозьев и швырнуло прочь. Тяжелая створка — с одной стороны серебряная, с другой стальная — пробила насквозь щиты, загораживающие окна. Один из охранников, стоявший возле них, не успел опомниться, как обнаружил себя за пределами небоскреба на высоте двухсот метров над улицами Гонконга. Его отчаянный крик услышали в офисах соседних зданий, несмотря на плотно закрытые окна.

А на вершине новенького с иголочки небоскреба «Фаллс» происходили невероятные события. Вырвавшуюся из заточения силу уже ничто не могло удержать. Черный дым вырвался из серебряной камеры и поднялся до потолка, напоминая огромное бесформенное чудовище из кошмарных сновидений. Возникший из ниоткуда шквальный ветер разом смел бумаги, аппаратуру, повалил людей. Моментально погас свет. Несколько мониторов взорвалось, осыпав оказавшихся на полу осколками.

Черное щупальце хлестнуло по контейнеру, и он раскрылся, точно картонная коробка. Серебряную крышу одержимый гневом Молох метнул через весь зал пентхауса. Она пронеслась, кувыркаясь — люди едва успевали отпрыгивать в стороны. Высадив целый ряд окон, крыша рухнула на улицу вместе с бетонными обломками. Она расплющила два автомобиля и устроила крупную аварию на дороге.

Вторжение Алексея и возможность вырваться из заточения на время отвлекли Молоха от переселения в мое тело. Цепи заклинаний частично сошли с моего отца, частично появились на мне. По сути, корнем и прибежищем молоха стали двое людей. Только я этого не видела, потому что была мертва.

А может, спала?

Ведь сон очень похож на смерть.

Не обращая внимания на то, что происходило вокруг, — на мелькающий черный дым, свист воздуха и падающие стены — Лешка сидел на коленях, обхватив меня руками...

Находясь во тьме, я услышала далекий зов. Мне не хотелось никуда идти, вообще не хотелось двигаться. И все же я пошла на зов, не видя ничего вокруг себя и не чувствуя себя. Полная авантюра. Как и все в моей жизни.

Сначала вернулся свет.

Я увидела солнечные лучи, бьющие сквозь проломы в стенах. Они отражались от серебра, разбросанного по бетонному полу, отчего создавалась атмосфера иного, неземного мира. Мира удивительного света — сияющего и серебристого.

В этом волшебном свете я увидела Лешкино лицо, которое находилось очень близко от моего. Мне хотелось сказать о том, как я счастлива его видеть, но не хватило дыхания. И лишь затем я поняла — почему.

Он оторвался от моих губ, обрывая поцелуй. С надеждой заглянул в мои глаза, радуясь тому, что в них возвращается жизнь.

— Алена, — произнес он, вкладывая в это имя всю нежность своего сердца. — Алена...

— Кто это? — искренне недоумевая, спросила я.

Он замешкался. Даже ироничная складка губ расправилась и стала строгой.

А затем ответил:

— Это ты!

И я вспомнила.

Воспоминания хлынули потоком, прогоняя сумрак...

Я поднялась. Белоснежное сари сияло в солнечном свете. Испуганные люди, жавшиеся к полу, на мгновение позабыли о страшной, мечущейся под сводом пентхауса силе и подняли головы, уставившись на меня. А я не замечала их и с удивлением разглядывала окружающий мир...

...который был для меня абсолютно новым.

Составляющий стены бетон я видела насквозь, до металлической арматуры. Песок и цемент складывались в четкую структуру, и, приглядевшись к ней, я узнала буквы и строки санскрита. Открытие настолько потрясло, что я несколько раз моргнула. Строки не исчезли. Они были очень близко расположены одна к другой, но я все равно могла их прочесть. Это оказалось легко.

Я глянула через Лешкино плечо и обнаружила, что серебряная стенка контейнера, лежащая на полу, буквально соткана из светящихся строк. Я зачарованно посмотрела на небо и увидела переплетающиеся буквы в солнечном свете. С детским удивлением я рассматривала их и даже пыталась потрогать рукой, но пальцы прошли насквозь.