Сергей Жемайтис - Большая лагуна

— Благодарю.

— Теперь, — сказала Наташа, — что-то надо сделать с твоей прической. У тебя такие чудесные волосы, что мудрить с ними нечего, надо только их чуть организовать. Не беспокойся, у меня здесь целый набор шпилек…

Костя несколько раз подходил к дверям, вздыхал, ворчал, пока его не уводили Ив и Тосио.

Через час с четвертью перед истомленными мужчинами наконец распахнулась дверь-окно. На пороге стояли преображенные Наташа и Вера. Платья из тончайшего шелка, драгоценности оттеняли их красоту. Они были босы, как индийские танцовщицы, и это придавало им еще больше прелести.

С минуту пораженные зрители хранили восторженное молчание, затем дружно зааплодировали, и Костя сказал:

— Из-за этого стоило подождать с обедом. Вы и так были прекрасны, но то, что вы сделали с собой за каких-то два часа, в состоянии выразить в стихах только один хозяин этой хижины, и то, боюсь, у него не хватит слов… Но боги всемогущие! Кажется, что-то подгорело! — И он бросился к плите.

Ив, Тосио и Антон остались недвижимы, любуясь девушками. Вера подошла к Антону, взяла его под руку, отвела к лестнице, спросила:

— Ну как? Действительно ничего?

— Еще как ничего!

— Но у меня нет туфель к платью.

Антон посмотрел на ее босую узкую ножку и, улыбаясь, ответил:

— Не нужно никаких туфель.

— Правда? А ты чувствуешь, какие духи? Только к этому платью.

— Нет, мне кажется, такой аромат присущ только тебе одной.

— О льстец!.. — Их голоса затихли, они зашли за дом.

— Ну, а кто мне подаст руку? — спросила Наташа и подошла к Тосио. — Ну, что ты молчишь? Предложи мне руку. Веди меня к столу. Пожалей Костю. Или я тебе не нравлюсь во всем этом?

Тосио удержал ее руку, готовую снять сережку.

— Постой, Наташа. Ты во всем этом необыкновенно хороша, я тебя такой не видел и в мечтах. Но знаешь, сегодня ты не должна быть так хороша, так красива…

— Понимаю: неприлично быть красивее невесты на ее помолвке? Да?

Тосио кивнул, смущенно улыбаясь.

— Милый! Ведь сегодня и наша помолвка, и я невеста, твоя невеста! Но дай же мне руку и веди к столу. Вот и Вера с Антоном. Нет, ты неправ, что я выгляжу лучше.

Тосио, сраженный счастьем, забыл, что он в набедренной повязке из полотенца, подал руку Наташе и повел ее в распахнутые настежь створки двери-окна.

Ив и Костя, стоя у плиты, смотрели им вслед. Костя прошептал:

— Странно, что рядом с такой красавицей наш полуголый Тосио, вернее, голый на девяносто процентов не выглядит ни смешным, ни нелепым. Смотри, как он подчеркивает ее женственность. Как он сам красив! И все же происходящее перед нашими глазами для меня непостижимо.

— Как непостижима женщина, — ответил Ив и продолжал: — Я давно заметил их странную любовь.

— Чем же странная? Любовь как любовь. Бери соусник, а я возьму жаровню. Шампанское в холодильнике?

— Да, Костя, в холодильнике.

— Чем же их любовь странная?.. Ты иди за мной и не запнись на пороге.

— Сам не запнись. А странная потому, что она протекала не по известным каналам. Наташа таила ее в себе, чтобы обрушить на Тосио, как лавину, вот так, как сегодня.

— Все-таки она подготовила его, — сказал Костя.

— Ах, сегодня?

— Да, утром. Я сразу понял, что здесь что-то назревает.

Навстречу им вышел Тосио.

— Приказано переодеться к столу, — прошептал он. — Несите, я быстро.

— А нам не надо, — сказал Костя: — Он ведь жених, а мы так, официанты на свадебном торжестве.

— Пока только на помолвке, — сказала Наташа. — Все равно, и вам следует надеть на себя хоть что-нибудь, так как и вам придется показаться на телеэкране как свидетелям. Ставьте ваше сгоревшее жаркое — и живо переодеваться.

Жаркое не подгорело, по выражению Кости, оно источало неповторимый букет, так же удался соус из трепангов и водорослей, огромным успехом пользовались маринады, икра морских ежей, салат из мидий, кальмаров и морской капусты, мраморное мясо сырого тунца, в хрустальной чаше благоухали ананасы, в глиняном запотевшем кувшине — сок манго.

— И много ли надо человеку! — сказал Костя, накладывая себе вторую порцию рыбы.

Поднимали стаканы за счастье, за успехи молодых, за дружбу. Костя взялся было открывать вторую бутылку шампанского, но Наташа остановила его:

— Подожди еще десять минут — ровно в пять нас примет мэр Лусинды, по телеку, конечно; он был так любезен, и наши родные тоже покажутся на экране.

Тосио попытался встать, сказав:

— Только я забыл о своих стариках.