Сергей Жемайтис - Плавающий остров

Внизу лежал великий город. Плавно изгибалась Москва-река, стянутая тоненькими перемычками мостов. В лучах закатного солнца розовели купола Кремля. Скопления зданий, разбросанных среди деревьев в кажущемся беспорядке, были похожи на архипелаг островов в зеленом море. Серыми сталагмитами поднимались древние небоскребы, холодные и одинокие. Мы стояли под крышей их тезки - старого здания университета на Ленинских горах. Этот высокий, ступенчатый дом не кажется холодным и одиноким, в нем - мудрая задумчивость старого учителя, немного чудаковатого, со своими непонятными привычками, характером, но дорогого и близкого.

Воздух над городом был чист от летательных машин - очень мудрое решение Московского Совета, запрещающее полеты в вечерние часы. Только далеко, где-то на горизонте, проплыл серебряный дирижабль, поддерживающий связь между Москвой и городами-спутниками.

У нас под ногами - белые, с подрумяненными боками строения факультетов, спортивные площадки, старый парк с причудливой сетью аллей и дорожек, уже почти не видных в вечерних тенях.

На площадке вместе с нами много студентов. По традиции, после окончания учебных дней совершалось паломничество на старую башню. Завтра большинство разлетится во все края Земли и даже на Луну. С нами Биата. Она получила назначение на астрономический спутник, самый большой, - настоящая искусственная планета. На этом спутнике уже около года ведутся наблюдения за участком неба, где должна вспыхнуть Сверхновая звезда. Биата счастлива, что будет там, на самом опасном месте, но на душе у нее тревожно.

Всем немножко грустно, жаль расставаться и в то же время хочется поскорее окунуться в новый мир ощущений. Нам с Костей здорово повезло: мы отправляемся на «БС-1009» - биостанцию, настоящий плавающий остров в Индийском океане. На нем целый промышленный комплекс и научный центр очень широкого охвата биологических проблем. Таких островов множество по обе стороны экватора в зоне интенсивного морского промысла, китовых пастбищ и полей планктона.

Костя и Биата стоят у перил и о чем-то шепчутся, поглядывая вниз. Мне кажется, я знаю, о чем. Костя напоминает ей, как два года назад мы встретили ее на астрономической площадке «совершенно случайно», и, конечно, не признается, что эта случайность была нами тщательно подготовлена. Хотя трудно сказать, о чем может разговаривать Костя. Может быть, они говорят обо мне? С некоторых пор Биата как-то сторонится меня. Она непостижима для меня. Как-то я сказал ей об этом, и она приняла мою искренность за грубый комплимент. Действительно, после анализа своего поведения я могу согласиться с ней, если только исключить мою искренность. Мой дедушка говорит, что женщины так же полны загадок, как отложения плиоцена (дедушка палеоботаник), и он глубоко прав.

Например, сегодня, когда мы поднимались по ступенькам к главному входу, Биата оперлась на мою руку, хотя Костя шел на таком же расстоянии от нее. Правда, сейчас она отвела его в сторону. Но это ничего не значит. Мой опыт психолога (все отмечают у меня задатки психоаналитика) говорит мне, что у Кости меньше шансов. Вот и сейчас Биата ищет меня глазами среди толпы.

- Ив! - зовет она. - Что ты там делаешь один?

- Я не знаю, что с ней творится, - говорит Костя, когда я подхожу к ним. - Представь, ею овладела мировая скорбь.

Биата, улыбаясь, покачала головой:

- Совсем нет. Только трезвые расчеты и вполне обоснованные опасения. И, признаться, мне непонятно ваше легкомыслие. Никто не знает, что произойдет, когда она вспыхнет.

Костя пожал плечами:

- Сверхновые звезды вспыхивали множество раз, и, как мы видим, ничего особенного не стряслось ни с планетой, ни с нами.

- Сейчас мы уже кое-что знаем об изменениях в биосфере во время и после вспышек сверхновых звезд.

- Но ничего страшного. Все это догадки.

- А гибель ящеров? А мутации?

- Ах, бедные бронтозавры! Ах, мутации! Это же замечательно быть мутантом! Разве плохо, если у нас вырастут крылья, появятся жабры или еще пара ног и мы превратимся в кентавров, но с руками? Как будет удобно передвигаться! Какие рекорды мы поставим в беге и прыжках!

Биата невольно улыбнулась: