Алексей Резник - Хроника пикирующего района

Как уже известно, наступило утро понедельника, только что закончилась планерка и… одна из дремавших в клетках огромных экзотических птиц открыла круглый желтый глаз, с нескрываемой лютой злобой уставившись на Бугая, чем и вывела последнего из состояния бесцельной задумчивости о Птичьем Гриппе, о «бугерваллях», о «курах-призраках», о грядущих бедах, о только что закончившейся планерке.

«Головы бы вам посворачивать и бульону бы наварить – это было бы дело!» – глядя прямо в желтый глаз мерзкой гарпии, излучающий ненависть, подумал Бугай и с сожалением вздохнул, понимая очевидную беспочвенность только что родившейся кулинарной фантазии.

Загудел аппарат селекторной связи. Бугай нажал нужную кнопку и, не спуская тяжелого взгляда с ненавидящего желтого птичьего глаза, рявкнул:

– Бугай слушает!!!

– Александр Васильевич, к вам посетитель! – послышался в ответ робкий и, самую малость, непривычно растерянный голос секретарши Людмилы Анатольевны.

– Он, что – не представился?! – раздражение у директора птицекомбината нарастало неудержимо, как сорвавшийся вниз снежный ком на горном склоне.

– Она! – поправила Бугая секретарша Людмила Анатольевна и добавила: – Утверждает, что вы уже давно ждете ее появления у себя, хотя и не договаривались заранее о точной дате встречи!

– Н-д-а-а?! – раздражение и злость куда-то моментально улетучились, вместо них душу Александра Васильевича наполнило странное мечтательное ощущение близости, внезапно подкравшегося большого человеческого счастья, о котором в течение жизни мечтает каждый, но с которым далеко не каждому дано повстречаться.

– Пусть войдет! – распорядился он совсем-совсем другим голосом, усаживаясь в кресло за рабочим столом, забыв обо всех птицах на свете, о Птичьем Гриппе, с какой-то сумасшедшей надеждой, вспыхнувшей в глазах, взглянув на входную дверь, оббитую натуральной бегемотовой кожей (Бугай лично два года назад снимал кожу с этого старого трехтонного самца-производителя в Озеркинском экспериментальном свинокомплексе, где традиционно наряду с семьюдесятью тысячами так называемых «недорезанных свиней» всегда воспитывалось два-три десятка настоящих африканских гиппопотамов – на «черный день свиновода», как любил частенько приговаривать директор свинокомплекса Черданцев, страшно гордившийся своими бегемотами).

Прошло несколько томительных секунд ожидания и, хорошо смазанная утиным жиром, дверь бесшумно раскрылась, впустив внутрь кабинета Бугая посетительницу – роскошную девушку лет двадцати шести, судя по длине кожаной мини-юбки и глубине декольте полупрозрачной гипюровой блузки, не страдающей комплексом монашеской застенчивости. Бугай увидел, что оказался удостоенным высокой чести посещения самой настоящей длинноногой, полногрудой, большеглазой, пышногривой «герлз», сошедшей прямиком с глянцевых страниц американских эротических комиксов. Через плечо ожившей фотомодели была перекинута обязательная, шикарно пошитая и тонко выделанная, кожаная сумочка, инкрустированная узорчатыми россыпями полудрагоценных минералов. В сумочке, машинально подумал Бугай, не сводивший зачарованного взгляда с потрясающих загорелых ног неожиданной посетительницы, наверняка, беспорядочной кучкой хранились: пачка сигарет, дорогая изящная косметичка, распечатанная пачка хрустящих бумажных купюр и нераспечатанная пачка суперсовременных презервативов. Как-то спонтанно Бугай почувствовал себя обыкновенным похотливым мартовским котом.

А девушка, между тем, изобразив на смазливенькой мордашке очаровательную улыбку, произнесла мелодичным нежным голоском:

– Добрый день, уважаемый Александр Васильевич! – в некоторой нерешительности сногсшибательная гостья остановилась перед одним из стульев, кольцом окруживших стол для заседаний и вопросительно глянула на хозяина кабинета.

– Добрый!… – почти ничего не соображая, кивнул головой Бугай, впрочем, почти сразу невнятно пробормотав что-то вроде: – Чем обязан?!… От кого вы и… когда?!…

– Разрешите присесть – ведь в ногах правды нет – не правда ли?! – улыбнулась она еще очаровательнее, бросив неуловимый стремительный взгляд в сторону клеток с экзотическими пернатыми пленницами, источавшими острый тяжелый запах.

– Нет-нет, что вы – правда, как раз, заключается именно в ваших ногах! – неожиданно для себя скаламбурил Бугай и широко улыбнулся, показав посетительнице два неполных ряда кривых желтых зубов. – Присаживайтесь, конечно же, пожалуйста! – он сделал широкий приглашающий жест рукой.