Вадим Тарасенко - Любимец Бога

«Красивая, стерва. Интересно, она спит с Питсроу?»

— Очень приятно, Семен Петрович Богомазов.

Американцы были одеты по последней лунной моде — голубая курточка на молнии и брюки со множеством карманов. Штанины брюк заправлены в высокие армейские ботинки.

— Господа, может, перекусите после дороги?

Мисс Маккейб своим чарующим голосом тут же перевела.

— O, no, no. — Лунный атташе энергично затряс головой. — Thank you, but we recently lunched on «Washington».

— Спасибо, но мы недавно позавтракали на «Вашингтоне», — перевела американка, очаровательно поджав свои чувственные губки, показывая, как она сожалеет, что не может оценить гостеприимство русичей. — Так что, если позволите, сразу приступим к делу, — продолжала она переводить слова Питсроу.

— Не смею возражать. Откуда начнем?

— Давайте сразу начнем с вашего сборочного цеха, — перевела мисс Маккейб пожелание лунного атташе.

— Со сборочного, так со сборочного. Прошу, господа. — Начальник лунной базы «Восток» указал на массивную стальную дверь.

Пройдя цилиндрический переход метров пятьдесят длиной, они вновь очутились перед закрытой стальной дверью. Богомазов набрал код. Тяжелая дверь бесшумно поднялась вверх. Сборочный цех встретил их гулкой тишиной. Залитое ярким светом ксеноновых ламп помещение было пустым. Ни одного человека. Посередине цеха размещалась стальная конструкция, чем-то похожая на гигантскую катушку ниток, поставленную вертикально. А в самом углу, нацелив на них огромную зеркальную параболическую поверхность, застыла другая конструкция, очень смахивающая на гриб. Зеркало — это шляпка «гриба», от которого протянулся длинный, метров пять, тонкий цилиндрический отросток — ножка.

— А где же ваши рабочие? Почему не ведутся работы? — перевела Маккейб вопрос Лоуренса.

«Ну, начинается. Первый заход».

— Работы пока нет. Мелочевка одна. — Богомазов не без злорадства наблюдал, как белокурая красавица споткнулась на слове «мелочевка», и, дождавшись когда она наконец одолеет «мелочевку» — «small works» [2] Небольшие работы (англ.). , тут же добавил: — Так что мы откровенно бьем баклуши.

Мисс Маккейб, недовольно стрельнув в него глазами, перевела: «So we repose now» [3] Так что теперь мы отдыхаем (англ.). .

«И чего я на нее взъелся? Вот уж не думал, что мне нравится ставить женщину в затруднительное положение. Особенно если она красивая и не твоя», — тут же с некоторой долей иронии расшифровал он причины своих эмоций на подсознательном уровне. На мгновение углубившись в психоанализ, Богомазов едва не прослушал следующий вопрос Питсроу:

— Неужели состыковать жилой отсек и гиперпространственный двигатель для господина Богомазова — это небольшая работа?

«А ну соберись, Фрейд недоделанный. Что-нибудь сейчас ляпнешь, и Кедрин тебя живо турнет отсюда. Лишение звания и позорная досрочная пенсия — это будет самое лучшее, что тебя может ожидать».

— Жилой отсек — это для «грузовика» на внешние планеты. Его мы начнем собирать в следующем квартале. А гиперпространственный двигатель — это экспериментальный вариант, оставшийся от проекта «Надежда». Его сюда случайно завезли вместо заказанного ядерного. Обычная наша расхлябанность. — Богомазов коротко вздохнул, показывая, что и ему самому не нравится эта их национальная черта. К тому же доставляющая столько хлопот обязательным и аккуратным инострацам. Вот и сейчас из-за нее несколько солидных человек вынуждены в срочном порядке прервать свои важные дела и мчаться к этим русичам, выяснять, что же они задумали. А оказывается, ничего. Просто обыкновенное русское раздолбайство — притащить с Земли тяжеленный движок, и не тот. Богомазов еще раз коротко вздохнул.

Питсроу вопросительно взглянул на своего молодого помощника, который, зайдя в сборочный цех, тут же раскрыл свой кейс и, повесив его с помощью специального ремня себе на грудь, стал колдовать над многочисленными кнопками, не отрывая глаз от светящегося зеленым светом экрана. Помощник отрицательно дернул головой.

«А больше тут ничего и нет. Вы думали, что мы попытаемся спешно куда-то спрятать гиперевик? А потом, дрожа и потея от волнения, будем наблюдать, как вы, такие спокойные и вальяжные, походите тут по базе со своими детекторами, в конце концов ткнете пальчиком на гиперпространственный движок и скажете нам: "Ай-ай-ай". Дудки! Нате, выкусите! Вот вам движок. Стоит себе спокойно в сборочном. А почему он тут, вместе с жилым отсеком? А случайно. Знаете, русская расхлябанность. Вечно что-нибудь напутаем. Вам бы недельки через три сюда прилететь. Когда будут состыкованы все кабели, все шланги. Когда мы сварим в единое целое их корпуса. О, вот тогда бы мы заметались. А больше одной проверки в год не допускается. Лопухнулись вы, господа американцы».