Вадим Тарасенко - Любимец Бога

— Но так можно заглянуть в будущее!

— Наверное, можно, — последовал спокойный ответ.

Американец еще раз оглядел экраны внешнего обзора:

— Если это загородная резиденция, то каков должен быть центральный офис?!

Соединенные Штаты Америки. Нью-Йорк.

31 августа 2192 года. Суббота. 20.15 по местному времени.

День Веселья, единственный день в году, когда отключаются «надсмотрщики», пульсировал фейерверками, карнавалами, музыкой и веселыми криками людей. В пустынном кафе сидели двое. Двое стариков.

— Ты как? Оклемался? Как рука?

— Кое-как. Эскулапы особенно и не старались. Зачем? Через неделю все равно читать «Быть или не быть». А потом мне уже совершенно будут не нужны старая сломанная рука вкупе с захламленной печенкой, прохудившимся сердцем и прочими проржавевшими органами.

— Ну, проржавевшей твою голову назвать трудно.

— Голова уже тоже туго соображает.

— Ничего себе туго. Такое придумала, что даже Главного Компа обманула. — Сказав это, Игорь Николаевич спокойно сделал глоток кофе.

За окнами кафе гремел салют, и сполохи разноцветных огней попеременно надевали на беседующих людей красные, синие, зеленые маски.

— Что-то я тебя не понимаю, — жестко сказал бывший программист.

— Ваня, спокойно. Я твой друг — это раз. Сегодня День Веселья. У всех чипы отключены. Так что о нашем разговоре никто никогда не узнает. Это два. И в-третьих. Это я убедил Совет Развития утвердить вердикт Главного Компьютера.

— А что, Совет был против?

— Некоторые говорили, что этот случай с сосной и экспрессом подозрителен и необходима тщательная проверка.

— А ты?

— Я сказал, что если Совет проголосует против решения Главного Компьютера, сказавшего «да», то это бросит большущую тень на Совет. И так очень многие недовольны тем, что Совет говорит «да» для некоторых знаменитостей, когда Машина говорит «нет». А тут обыкновенный гражданин, и ему Совет говорит «нет». Все скажут, что приберегли место для какой-нибудь отвергнутой звезды. А выборы в Совет, между прочим, не за горами. А ты, вместо того чтобы благодарить, кулаки на меня сжимаешь.

— Игорь, прости, нервы. Даже не знаю, как тебя отблагодарить.

— Действительно, это трудная задача. Особенно если учесть, что я сделал так, что тебя и Бориса будут обновлять в один день!

— Игорь! Все, в следующей жизни я твой должник!

— Гм... я бы предпочел начать еще в этой.

— Согласен! А как ты понял, что я все это подстроил?

— В молодости мы оба занимались тяжелой атлетикой, — начал объяснять Переверзев.

— Ну и?

— Ванечка, ты единственный из всей нашей секции не орал, когда выталкивал груду железа наверх. А тут под сосной закричал.

— Это не доказательство. Мало ли что было в молодости, — горячо стал возражать Ковзан.

— Ваня, я не Главный Компьютер и расследования не провожу. Я очень рад, что ты прошел. Меня просто мучает обычное любопытство — как ты сумел перехитрить этого Большого Засранца?

— Да все элементарно, Игорь. Все, что видели мои глаза и слышали мои уши там, на гряде, — это добротная компьютерная игра. За то время, что я был вне контроля, я все это и подготовил. Спроектировал специальный шлем виртуальной реальности со встроенной видеокамерой и маленьким ракетным движком.

Написал программу, которая могла бы на реальность, что снимала видеокамера, накладывать в реальном времени элементы псевдокатастрофы. Спроектировал специальную курточку со вшитыми пластинами с приводами, которые в нужный момент имитировали давление на спину «падающей» сосны. В сосну поместил бактерии Xylophyllus sp., которые очень любят древесину. Кстати, мое открытие очень пригодилось.

— Какое открытие?

— Ты же знаешь, Игорь, что у меня хобби довольно своеобразное — я развожу всякие микроорганизмы.

— И что из этого? — не понял Переверзев.

— Год назад, возясь у себя в лаборатории с этими крохотульками Xylophyllus sp., большими любителями древесины, я в лабораторную чашку с ними случайно пролил пару капель своего любимого пивка.

— «Оболони»?

— Да. Чашку эту я по своей лени не помыл, а назавтра обнаружил, что культура этих Xylophyllus sp. размножилась неимоверно и от древесных опилок не осталось и следа. Прямо не Xylophyllus sp., а пираньи настоящие.

— Ты прямо как Флеминг. Тот тоже чашку поленился помыть после опытов. В результате открыл пенициллин и обессмертил свое имя.

— Он имя, а я тело. Мне кажется, второй вариант лучше, а?

— Ты, Ваня, я смотрю, стал циником.