Виталий Забирко - Мародер

— И на какой же?

— К службе стабилизации вы не имеете никакого отношения.

— Неужели?! — развеселился он и язвительно заметил: — Метко подмечено! Исходя из моего внешнего вида я в большей степени реликт, чем постант.

Я помрачнел. Не люблю, когда намекают, что мне неизвестны азбучные истины. Непринадлежность к службе стабилизации была написана на лице сэра Джефри. В равной степени как и на моем. Реликтов в таймстебли не берут.

— Как это понимать: в большей степени реликт, чем постант? — натянуто спросил я.

— Как хотите, так и понимайте, — пренебрежительно поморщился сэр Джефри, но по мимолетной заминке я понял, что не все так просто. Оговоркой здесь и не пахло. Плохой из него актер.

— Будете что-нибудь пить? — неожиданно предложил он, резко меняя тему, чем подтвердил мои подозрения. — Виски?

Сэр Джефри перегнулся через подлокотник, открыл бар и выставил на журнальный столик бутылку и два стакана. Но из поля зрения меня не выпускал, и «фонарик» все время был направлен на меня.

— А пиво есть? — спросил я, вспомнив о понравившемся мне «Баварском» фирмы «Сармат».

— Чего нет, того нет, — развел руками сэр Джефри. — Только виски.

— Богатый выбор, — в свою очередь съязвил я. — Виски не буду.

— А я буду.

Он плеснул в стакан, пригубил.

— Это у вас нуль-таймер? — кивнул я на «фонарик». Понять, работает он на службу стабилизации или нет, не получилось, и я решил подойти с другой стороны. — Любопытная модификация, мне раньше не встречалась.

Сэр Джефри снисходительно улыбнулся.

— Вам не кажется, что нам следует поменяться местами? — спросил он.

— Я не против, — согласился я и кивнул на свой нуль-таймер на баре.

— Однако вы наглец, — покачал головой сэр Джери и выразительно повертел в руках «фонариком». — Вопросы буду задавать я. С вашего позволения.

— У меня есть возможность не позволить?

— Возможность всегда есть, — сказал он, глядя мне в глаза. — Но стоит ли?

Я благоразумно промолчал. Аргумент в его руках был убедительным.

Сэр Джефри удовлетворенно откинулся на спинку кресла, отхлебнул из стакана.

— Зачем вы пробрались ко мне в номер?

— Не люблю конкурентов.

— Конкурентов? — неподдельно удивился сэр Джефри, и я ему поверил. Трудно с таким открытым лицом прятать свои чувства. Вряд ли он, как я вначале подумал, титулованный сэр. У аристократов холодность чувств и непроницаемость на лице впитывается с молоком матери. — Помилуйте, Егор Николаевич, какие мы конкуренты? Вы провели акцию, взяли свой куш в полном объеме, и я вам нисколько не мешал. В чем вы увидели конкуренцию?

— Значит, не конкурент?

— Вам — нет.

— Тогда откуда вам известно мое русское имя? В какие игры вы играете?

Сэр Джефри помолчал, пожевал губами, снова пригубил виски.

— Положим, о том, что мне известно ваше русское имя, вы узнали только сейчас, — не отвечая на вопрос, раздумчиво сказал он. — И это не повод для проникновения в мой номер. Вчера, когда я на вариаторе анализировал ваше поведение во время акции, вы не должны были вламываться сюда. Но сегодня после обеда ситуация кардинально изменилась. Что произошло во время акции?

Я молча смотрел на него, осмысливая сказанное. Получалось, что сэр Джефри находился здесь исключительно для наблюдения за мной. Зачем? Подобным даже таймстебли не интересуются. Они следят только за конечным результатом, и не дай бог пиллиджеру вызвать флуктуацию! Но даже тогда мало кто интересуется, что именно делал пиллиджер во времени, — его вытирают перед акцией, и на этом все. Нет ни пиллиджера, ни флуктуации.

Сэр Джефри не торопил меня с ответом. Он достал из кармана портсигар, вынул длинную тонкую сигару, прикурил, и по гостиной распространился необычный аромат.

Что-то знакомое почудилось мне в запахе. Уж не его ли за пределом чувствительности уловило мое подсознание в южной башне Всемирного торгового центра в кабинете управляющего Тамта?

— Курите? — предложил сэр Джефри и послал по журнальному столику портсигар в мою сторону. — Прекрасный табак, знаете ли. Здесь такого не выращивают.

Я поймал портсигар, повертел в руках. Старинный, серебряный, с вензелями. Добротная подделка. с ней больше верят, что ты потомственный аристократ.

— А где выращивают? — поинтересовался я, отодвигая портсигар в сторону. Зная мое русское имя, он обязан был знать и то, что я не курю. Однако в глазах сэра Джефри была столь откровенная искренность, что я начал сомневаться, правильно ли определил, что он не обладает актерскими способностями. Неужели его запинки, обмолвки и даже то, что он закурил, пробудив неясные подозрения моего подсознания, на самом деле четко выверенная высококлассная игра? Голливуд отдыхает…