Александр Фролов - Гребень Дракона

К счастью, он показался на поверхности метрах в десяти от меня.

– Антоха, живой!!! – радостно заорал я, перекричав ревущие буруны.

– Жив-здоров, слава богу. А ты как?! – донеслось до меня сквозь речной гул.

– Пока живу. Братуха! Быстро отгребаем от берега, а то нас течением размажет по скалам!

В этом месте вертикальный берег выходил на затяжной поворот, и бурный поток на всём его протяжении с большой скоростью напирал на базальтовый изгиб, как бы пытаясь его выпрямить. Стремнина несла нас на верную гибель. В тяжелых, насквозь промокших зимних куртках и наполненных водой болотниках плыть было очень трудно, но мы, в отчаянной борьбе с рекой, со всей мощью гребли к её середине. За спиной раздался леденящий душу грохот-скрежет-треск-хруст – это река в дикой злобе терзала лодку, разбивая её течением о скальные уступы. Спустя несколько секунд все стихло – ненасытная река её проглотила… Поворот закончился, и началась пологая галечная коса. Из последних сил мы выбрались на неё и несколько минут, тяжело дыша, лежали на гальке.

Немного отдохнув, я достал из нагрудного кармана сигареты и зажигалку, которые ещё дома на всякий случай положил в новый полиэтиленовый пакет и завязал его тугим узлом. Вот случай и представился.

Мы сидели на самом берегу у воды, молча курили, осмысливая приключившееся, и глядели на недовольную реку, из которой мы только что с таким трудом вырвались. Чуть ниже, в небольшую заводёшку прибило мою любимую рысью шапку и два фрагмента спасательного жилета, на котором я сидел в лодке несколько минут назад. По этим предметам наши односельчане и установили бы, что братья Скакуновы погибли у злополучного камня.

– Поохотились, называется. Ах ты ж Грёбаный валун!!! – наконец-то прорвало брата, и он выдал тираду многоэтажного мата высотой с небоскреб; слегка сбросив пар, он продолжил, сокрушаясь: – Фиг с ней, с обянкой, старая была – мотор жалко до слез, совсем новый, в марте из Якутска привёз зимником. Ну как же я, козёл безмозглый, мог забыть про этот грёбаный камень?!.. Всё утопили: ружья, рюкзаки, твою резиновую лодку. А видеокамеру ты брал с собой?

– Конечно же! В рюкзаке лежала.

– Грёбаный булыжник! Подловил-таки, сволочуга! Взорвать бы его! – он в сердцах далеко плюнул и щелчком запустил окурок в реку.

– Ладно, братуха, не рви сердце. Лучше скажи спасибо, что наша фамилия не украсила мемориал напротив трезубца. Барахло – дело наживное. Живы остались – и то слава богу, – бодро сказал я и хлопнул его по мокрому плечу, аж брызги полетели. – И заметь, Антоха, мы с тобой первые остались здесь в живых. Никому до нас это не удавалось. Кто здесь перевернулся – все на том свете. Место уж больно неудачное для выживания. Просто чудом выплыли!

Антон малость успокоился. Он взглянул на меня и ахнул:

– Колян, да ты весь в крови!

Я провел рукой по лицу – брат не шутил: из рассеченной брови кровь хлестала ручьем, даже куртка на груди стала красной.

– Это мелочи. Наверное, веслом зацепило, когда нас из лодки вытряхнуло. А я-то сгоряча и не чувствую, думаю: вода стекает.

…Когда я вернулся домой, то своим видом так напугал жену, что ей стало плохо, и она упала в обморок. Нашатырь не помогал. Клавдия задыхалась, хрипела и начала покрываться пятнами. Я позвонил в поселковую больницу и вызвал «скорую». Через пять минут прибыл дежурный уазик с медсестрой, которую все звали баб Шура. Она осмотрела жену и сказала, что её надо срочно везти на реанимацию. Мы с водителем перенесли Клаву в машину. Я, как был весь в крови и в мокрой одежде, так и занес посиневшую супругу в больницу. Пока врачи боролись за её жизнь, мне в соседнем кабинете обработали и зашили рану.

Не приходя в сознание, Клава умерла. Мне сообщили, что у неё сильно подскочило давление, и это спровоцировало приступ инсульта. Вскрытие потом показало: тромб перекрыл артерию головного мозга.

…Когда после похорон мы возвращались с кладбища, Антон рассказывал какие-то охотничьи истории, всячески пытаясь меня утешить и отвлечь от горестных мыслей. Он держал за руку сына Ромку, который в этом году пошёл в первый класс и отучился всего несколько дней. Валюша, жена брата, не была на похоронах. Она осталась дома с маленьким Димкой и готовила поминальный обед…

– Нас с тобой не смог погубить этот, как ты говоришь, грёбаный камень, – задумчиво произнес я. – Но через меня он достал и убил Клаву. Она умерла в тот же день. Я не суеверный, но думаю, что нас преследует злой рок. Мы на той плите перевернулись вдвоём. И вот Клавы уже нет. Беда не приходит одна, в этот раз их должно быть две. Кто и когда будет вторым?