Джон Бурк - Детские игры

- А как насчет того, чтобы поиграть?

Все повернулись в сторону Саймона, уставились на него. Воцарившуюся тишину нарушил голос маленькой девочки, явно обрадованной переменой:

- Да! Давайте что-нибудь организуем. А во что мы будем играть?

- Если бы мы достали несколько листов бумаги, - Саймон быстро стрельнул взглядом в сторону Элис, и та поняла, что все это время он ощущал ее пристальное внимание к своей персоне, - мы могли бы написать на них наши имена и...

- О, опять эти бумажные игры, - простонал кто-то.

- Выберите имя, - продолжал настаивать Саймон, - и напишите его сверху вниз в левой части листа. После этого разбейте листок на квадраты и впишите в клеточки по горизонтали названия цветов, деревьев, ну... фамилии футболистов, если хотите, но так, чтобы каждое начиналось на одну из букв вертикального имени.

Мальчик, который специализировался на презрительных фырканьях, снова фыркнул.

- О чем он говорит? - спросила девочка с голубой лентой в волосах.

- Но это же так просто, - почти с мольбой прозвучал голос Саймона. Сверху вниз пишите какое-нибудь имя, а потом вбок пишите названия... ну, можете назвать это категориями, которые придут вам в голову. И...

- О, бумажные игры...

Элис решилась вмешаться. Настало время взрослому человеку взять все под свой контроль и сказать, что надо делать. Она вошла в комнату и стала в отчаянии припоминать все те игры, которыми сама увлекалась в детстве. Память отказывалась служить ей. Все, что приходило на ум, ограничивалось ползанием под составленными в ряд стульями и еще одной забавой, когда какой-то толстый мальчик собрал вокруг себя всю компанию и развлекал ее плевками в пылающий камин.

- Так, а теперь слушайте, - проговорила она и всё с благодарностью посмотрели в е сторону. - А почему бы не сыграть в почтальона.

Кто-то пожал плечами, кто-то, присвистнув, застонал, хотя девочкам эта затея явно пришлась по вкусу; они стали радостно переглядываться, хихикать и через какие-то секунды все уже играла в почтальона. Элис снова позволила себе удалиться, оставив детей одних. Она время от времени бросала из кухни взгляд в сторону холла, пока неожиданно не почувствовала себя кем-то вроде тайной надзирательницы. Некоторые мальчики вели себя подчеркнуто самоуверенно, что свидетельствовало об их продолжительном знакомстве с фильмами, которые в таком возрасте смотреть бы не следовало. Девочки - кто возился, а кто спокойно сидел и наслаждался зрелищем. Ей почему-то показалось страшным видеть в восьми-десятилетних детях признаки тех же черт личности, которые они наверняка будут демонстрировать в более взрослом возрасте - тех самых качеств, часть из которых находилась лишь в стадии становления, а другие уже вполне сформировались.

А снаружи стоял Саймон и ждал; потом он постучал. Девочка, открывшая дверь, украдкой бросила на него взгляд, словно колеблясь в нерешительности: изобразить ли ей кокетство жили продемонстрировать надменность? Наконец они все же поцеловались, после чего она вытерла губы тыльной стороной ладони. Саймон вернулся в комнату, а юная леди посмотрела в потолок и громко, чтобы ему и остальным в комнате было слышно, сказала:

-Ох!

Вскоре всем это надоело - мальчикам еще раньше, чем девочкам.

- Убийство! Давайте сыграем в убийство!

Когда распахнулась дверь и появился запыхавшийся Ронни, Элис попыталась было найти веские доводы против того, чтобы затевалась эта игра. Соображалось ей туго. Между тем все уже неслись наверх; два мальчика забежали на кухню, явно нацелившись на дверь черного хода, но, увидев Элис, остановились.

- Нет-нет, - быстро проговорила она, - на улицу нельзя. - Уж это-то она могла предотвратить. - В саду сейчас очень грязно. Оставайтесь в доме.

Они повернулись и побежали обратно. У нее над головой послышался топот. Где-то вдалеке захлопали дверями. Свет везде был погашен. Неожиданно в ярком сиянии кухни показался Ронни. Он и еще один мальчик беспрестанно улыбались и о чем-то перешептывались. Мимо них в направлении лестницы прошел Саймон Поттер. Когда он скрылся, оба снова стали о чем-то потихоньку договариваться.

Не успела Элис даже пошевельнуться, как Ронни бросился к ней.

- Ты не будешь возражать, если мы запремся? - спросил он и, не дожидаясь ответа, плотно притворил за собой дверь, оставив мать в положении пленницы. Она знала, что стоит ей снова открыть ее, как сразу же поднимется гвалт протестующих криков.

На минуту в доме воцарилась гнетущая, неприятная тишина. Но женщине она показалась еще более оглушительной, чем весь шум прошедшего часа. Казалось, что в наступившем безмолвии постепенно накапливается напряжение. Необходимо было чтс-то срочно предпринять.