Дэвид Брин - Берег бесконечности

Странное ощущение овладело Двером. Сумасшедшая мысль.

«Я мог разговаривать с пауками – не только в горах, но с тем на болоте.

Интересно, означает ли это».

Он снова прижал руку к золотистому материалу, надавил, преодолевая начальное сопротивление, нажимая концами пальцев. Материал не поддавался.

Но Двер настроил сознание на такой же способ мышления, как когда разговаривал с мульк-существами. Раньше он всегда считал, что эту работу проделывает паук, но теперь понял: «Это моя способность. Мой особый дар. И клянусь Святым Яйцом, мне кажется, я смогу».

Что– то подалось. Сопротивление концам пальцев неожиданно исчезло, и они прошли наружу, как будто сквозь какую-то вязкую жидкость.

Неожиданный страшный холод обрушился на руку и одновременно ощущение, что тысячи вампиров пытаются через соломинки пить кровь из жил. Двер отдернул руку. Пальцы покраснели и онемели, но в основном невредимы. Мембрана мгновенно затянула отверстие.

«Это мне повезло»,– подумал Двер.

Когда посмотрел в следующий раз, корабль стал огромен. Гигантский зверь стремительно несся на него со спокойной охотничьей уверенностью.

«Я рыба на леске. И он меня вытягивает!»

По другую сторону раскачивались, едва не касаясь друг друга, плененные шары, нанизанные на невидимую нить. Расстояние их друг от друга быстро уменьшалось.

Двер немного посидел и подумал.

Потом начал собирать припасы.

Фвхун-дау повел следующий секстет, начав низким гулким ворчанием своего резонирующего горлового мешка.

Ум– Острый-Как-Нож последовала за ним, проворным языком работая на барабане-мирлитоне и усиливая звуки барабана синкопированным свистом из всех пяти ножных щелей.

Затем вступила Ур-Джа, прижав виолу к изгибу длинной шеи и создавая изогнутым смычком двойную гармонию звуков.

После этого по старшинству добавляли свой вклад новые мудрецы от треки, людей и г'кеков. Они играли для огромного раненого камня в форме овоида. Вначале согласованность не очень получалась, но вскоре звуки слились в единстве того типа, которое способствует сосредоточенности сознания.

До сих пор все было традиционно. И другие секстеты за сто лет играли для Яйца. И среди них были гораздо более одаренные и музыкальные.

Только на этот раз положение было совершенно иным. И вообще не было группы из шести.

Были представлены еще две джиджоанские расы.

Первая из них – глейверы.

Регрессировавшая раса всегда могла свободно присутствовать, но уже несколько столетий глейверы не принимали участия в церемониях Общины – задолго до прибытия землян и определенно до прихода Яйца.

Но вот уже несколько месяцев глейверы ведут себя странно. И сегодня из кустов появилась маленькая самка и двинулась по Тропе Пилигримов сразу за Фвхун-дау, как будто шла к той же цели. Когда началась музыка, ее большие глаза заблестели, из искаженной гримасой пасти вырвались странные мяукающие звуки. Звуки, отдаленно напоминающие слова. В подвижном раздвоенном хвосте самка держала сделанную из шкуры животного грубую погремушку с перекатывающимися внутри камешками.

Не слишком хороший музыкальный инструмент, но, в конце концов, у глейверов очень давно не было практики.

Что должно было произойти, подумал Фвхун-дау, чтобы они отвернулись от блаженства Тропы Избавления?

На камне по соседству лежало восьмое существо. Время от времени оно переставало облизываться и оглядывало собравшихся. На абсолютно черной шкуре нура-титлала было два пятна – белые полоски под каждым глазом, и это усиливало его природное выражение скептического презрения.

Но мудрецы не обманывались. Нур пришел вслед за остальными, истощенный, оборванный и уставший. Видно было, что он бежал несколько дней. Заставить нура так напрягаться может только крайняя необходимость, а не обычное самодовольное любопытство. Уши существа непрерывно дергались, а светлые острые волоски за черепом раскачивались, противореча выражению поддельной беззаботности.

Фвхун-дау заметил, что над беспечным существом начало возникать что-то непонятное, словно засветился воздух. Мудрецы изменяли гармонию, чтобы она резонировала с усиливающимся вмешательством, и на гладкой морде нура появилось выражение неуверенного удивления.

Охотно или нет, но теперь и нур участвовал в общем рисунке.

Он стал частью Совета Восьми.

В тесном резонирующем жилище Яйца они творили свое искусство, свою музыку.