Пётр Безруких - Контракт на два дня. Трилогия. Книга вторая. Дорогами войны

Они бежали рядом с Колей, пытаясь не потерять друг друга из виду, прямо в густую лесную чащу. Вокруг свистели пули, с визгом впиваясь в стволы деревьев и срезая ветки. Ноги несли их прочь, не разбирая дороги, через буреломы, ямы и густые заросли, как можно дальше от этого ужаса. Видимо, они взяли сильно правее от основной группы, и немцы потеряли их из виду. Стрельба начала оставаться левее и позади них, в основном слышались автоматные очереди и редкие винтовочные выстрелы. Несколько раз прогремели взрывы гранат. Вскоре всё затихло, а они продолжали быстро бежать по лесу, не разбирая дороги и уже полностью потеряв направление. Ещё где-то через час, совсем обессилившие, они остановились и упали на землю. Их окружала густая чаща и тишина, прерываемая редкими голосами птиц.

***

Яша очнулся, когда на лес уже опустились сумерки. Получалось, что он провалялся весь день в забытьи. Сел и огляделся. Они находились в какой-то не очень глубокой яме, поросшей вокруг елями с густыми лапами до самой земли. Коля с закрытыми глазами лежал рядом и, видимо, спал. Яша растолкал друга. Тот встрепенулся и сел, ошарашенно оглядываясь по сторонам и не соображая, где он и что с ним. Наконец, пришёл в себя и уставился на Яшу голубыми глазами, хлопая длинными ресницами.

– Проснулся?

– Вроде, да.

– Ну, что теперь делать будем?

Коля смотрел на него и молчал, явно не зная ответа. Наконец, после долгой паузы, сказал:

– Надо идти к своим. Другого выхода нет.

– Куда? Мы заблудились. У нас нет ни компаса, ни карты. Мы знаем только, что Волковыск примерно в сорока километрах восточнее. Но, что-то мне подсказывает: наших там нет. Немцы бы не чувствовали себя как дома, если бы фронт находился в сорока километрах отсюда.

– Ты хочешь сказать, что Красная армия далеко отступила?

– Ничего я не хочу сказать. Я только знаю, что мы остались вдвоём, заблудились в лесу и сильно проголодались. Кругом нас немцы, а у нас даже патронов нет. Давай-ка посмотрим, сколько их осталось.

Они проверили свои винтовки. По одному патрону находилось в стволе, у Коли три патрона в магазине, а у Яши один. Коля вытащил один патрон и отдал Яше, чтобы стало поровну.

– Может, попробовать наших поискать? Наверняка кто-нибудь успел уйти в лес, – предложил Коля.

– Как ты их собираешься искать? Ходить и аукать? Лес вон какой большой. Мы даже направление потеряли, откуда прибежали. И потом, сдаётся мне, что никого из них уже нет в живых. Ни Березина, ни Гаврилова, ни ребят. Мы с тобой просто случайно в сторону убежали, немцы этого не заметили и потеряли нас из виду. Все остальные вместе бежали, вместе и погибли.

Коля замолчал, понимая, что Яша говорит правду. Их положение действительно стало критическим. Самым страшным казался голод. Если бы у них была хоть какая-то еда, то они всё равно бы сориентировались на местности и пошли медленно на восток по глухим лесам. В конце концов, стояла середина лета и они бы не замерзли, даже если не разводить костров. Главное, обходить стороной населённые пункты и с огромной осторожностью пересекать дороги глубокой ночью. Конечно, были ещё поля и болота, но и с этим можно справиться. А вот голодными они долго не протянут. Заходить же в деревни за продуктами, как показал сегодняшний ночной кошмар, категорически нельзя. Измученные голодом, они попали в западню, и девять человек погибли. А если кто-то из них и остался жив, то попал в плен.

– Ладно, пойдём потихоньку. Может, по дороге что-нибудь придумаем, – предложил Коля.

Они выбрались из ямы, попробовали примерно определить по деревьям направление на восток и медленно побрели по лесу. В животах было пусто, сильно сосало под ложечкой и немного кружилась голова.

***

На рассвете они вышли к дороге, идущей с запада на восток. Видимо, сильно забрали вправо и шли не на восток, а на юго-восток. Яша запомнил карту местности, которую показывал Березин, и на ней эта дорога как раз ограничивала большой лес с юга и вела в Большую Берестовицу. Это крупный посёлок, и туда идти им совершенно не нужно. Им требовалось обойти посёлок по лесам с севера и там пересечь трассу, идущую из Гродно в Свилочь через Малую и Большую Берестовицы. Значит, придётся возвращаться назад и делать крюк ещё километров двенадцать по лесу.

Они так сильно устали, а голод становился невыносимым. Дорога казалась пустой, по ней ехал только старый дед на лошади, запряжённой в телегу, на которой лежало несколько мешков, похоже, с мукой или с зерном. Голод снова начал творить с ними своё грязное дело, он отодвинул все остальные мысли в сторону, оставив только те, которые о еде. Животы закрутило и сильно засосало под ложечкой.