Сэмюэль Дилэни: Падение башни (сборник)

— Это хорошо. Самое время пройти. Время строить.

— Ты видел их?

— Нет.

— Тебе кто-нибудь уже говорил?

— Нет. — Улыбка Курла была чуть насмешливой и слегка сожалеющей. — Самое время им прийти. Это же просто.

Они пошептались между собой, смущенные словами этого великана, и тоже улыбнулись.

— Пошли, — сказал Курл, — покажите мне.

Лаг оглянулся на остальных.

— Да, — сказал Курл, шагнув из убежища, — давайте пойдем.

— Зачем? — спросил Лаг. — Ты хочешь разговаривать с ними?

Курл потянулся, сорвал два плода кхарбы и протянул их мальчику и девочке.

— Нет, — сказал он, — просто посмотрим. — Он сорвал еще два плода и дал Лагу. — Раздели.

Лаг пожал плечами, и все пошли между деревьями. Плоды были разделены. Два обезьяноподобных мальчика стали кидать друг в друга семенами, потом с хохотом затеяли возню. Курл оглянулся, и они тут же прекратили.

— Зачем нам идти? — снова спросил Лаг. Такая возня и хохот были ему привычны, и он не замечал этого. — Ты уже знаешь, что это люди, — в слове «люди» слышалось чуть заметное почтение, — и что они делают. Зачем тебе смотреть? Разве мы поможем им строить? Не связало ли то, что они строят, с войной? — Сегодня утром шел дождь, — сказал Курл. — Ты знаешь, как выглядит озеро в утреннем тумане после дождя?

Лаг выпрямил плечи, с удовольствием напрягая плечи.

— Знаю, — сказал он, оскаливая желтые зубы.

— Вот поэтому мы и идем смотреть, — сказал Курл, хлопнув Лага по плечу.

Позади них лента пересекла вершину стофутового столба, ясно видимую за деревьями.

Пока заря скользила через джунгли, лента больше и больше светилась из-под отступающих теней, пока наконец не воспарила над песком, — отмечающим край моря.

В пятидесяти ярдах ниже бухты, считая от последнего поддерживающего пилона, стоявшего в сухом песке, рыбак Сайтон вышел из своей лачуги.

— Тил! — позвал он. Это был желтый человек среднего роста. Лицо его потрескалось от песка и ветра. — Тил! — он повернулся к хижине. — Куда опять запропастился этот парень?

Грилла уже села за ткацкий станок, и ее сильные руки двигали челнок взад и вперед, а нога нажимала педаль.

— Куда он делся? — спросил Сайтон.

— Он ушел рано, — спокойно сказала Грилла, не глядя на мужа. Она следила за челноком, сновавшим между зелеными нитями.

— Я и сам вижу, что он ушел, — рявкнул Сайтон. — Но куда? Солнце уже встало. Он должен быть со мной в лодке. Когда он вернется?

— Не знаю.

Услышав звук снаружи, Сайтон резко повернулся и пошел за угол хижины. Мальчик умывался, склонившись над желобом.

— Тил!

Тил быстро взглянул на отца. Худощавый мальчик лет четырнадцати с копной черных волос и зелеными как море глазами, сейчас широко раскрытыми от страха.

— Где ты был?

— Нигде. Я ничего не сделал.

— Где ты был?

— Нигде, — снова промямлил Тил. — Просто прошелся, собирал морские раковины...

Рука Сайтона внезапно поднялась, и усаженный кнопками ремень, служивший поясом, дважды хлестнул мальчика по мокрому плечу.

— Спускайся в лодку.

Челнок в руке Гриллы на миг остановился, но затем снова пошел между нитями.

К югу от бухты транзитная лента шла над водой. Она казалась тусклой в сравнении с похожей на слюду поверхностью моря.

Заря тянулась через воду, пока наконец ранний свет не упал на берег острова. Лента парила высоко в воздухе над пирсами и утренним движением верфи. За пирсами городские башни покрылись золотом, и пока солнце поднималось, золотой свет спускался по фасадам зданий.

У дамбы разговаривали два торговца, стараясь перекричать рев лебедок и транспорта на тетроновой энергии.

— Похоже, твои лодки везут груз рыбы, — сказал один тучный мужчина.

— Может, рыба, а может, и что-нибудь другое, — ответил другой.

— Скажи, друг, — спросил тучный, в хорошо сшитом пальто, намекающем, что догадки в делах у хозяина весьма правильные, — зачем тебе беспокоиться, посылая лодки на материк, чтобы покупать там у мелких рыбаков? Мой аквариум может снабдить провиантом весь город.

Второй торговец посмотрел на край инвентарного списка.

— Возможно, моя клиентура несколько отличается от твоей.

Первый торговец засмеялся:

— Ты продаешь тем семьям острова, которые все еще настаивают на сомнительном превосходстве твоих привозных деликатесов. Ты же знаешь, мой друг, что я во всех отношениях выше тебя. Я кормлю больше народу и значит, моя продукция выше твоей. Я беру с них дешевле, так что с финансовой стороны я великодушнее тебя. Я зарабатываю больше, чем ты, следовательно, и в этом я превосхожу тебя. Сегодня моя дочь возвращается из Островного университета, и вечером я устраиваю прием, такой большой и такой пышный, что она будет любить меня больше, чем другие дочери любят своих отцов. Самодовольный торговец снова засмеялся и пошел к верфи взглянуть на груз тетроновой руды, пришедшей с материка.