Айнур Сибгатуллин - 2.0.8.4

– Дело было стандартным до того момента, пока у священника не обнаружился адвокат. Адвокат, который прекрасно знает все тонкости ювенальных судов, и который не проиграл практически ни одного дела,– я старался не повышать голос, – это будет не простая формальность, а серьезный процесс, который будет освещаться в прессе.

Председатель снял очки и стал протирать их полой пиджака.

Я продолжил.

– Мне нужно будет серьезно подготовиться к суду. Я также планирую съездить к родителю номер два Ники.

– Хорошо. Напишите необходимую сумму на заявке и отнесите секретарю, – председатель устало откинулся в кресле, – у нас есть бюджет для таких случаев.

Я кивнул и уже встал, собираясь уйти, как председатель жестом остановил меня.

– Мы давно сотрудничаем с вами и всегда оставались довольны вашей работой. Пожалуй, вы правы, дело будет громкое. Пусть оно и кажется на первый взгляд самым тривиальным. Однако, нам придется здесь дать бой священнику. Вы ведь понимаете о чем я.

Я часто закивал головой и присел обратно.

– Важно не просто забрать ребенка. Важно показать, что у таких как они детей в принципе быть не должно. И их самих давным-давно уже быть не должно. Подумать только – середина двадцать первого века, а все еще находятся кто-то, кто верит в эти сказочки для сумасшедших. Да-да. И, поговаривают, будто такие люди есть даже там, – председатель показал взглядом на потолок.

– Сделаю все возможное, чтобы Ника обрела счастье.

– Идите, – председатель махнул рукой, – жду от вас хороших новостей.

– Госпожа Ольга?

– Нет, я ее супруга. Проходите, – женщина с засалившимися волосами в грязноватом халате открыла мне дверь и впустила в убогую хибару. Я вошел в дом и поморщился от затхлого запаха старого тряпья и сладковатого аромата марихуаны.

В кресле напротив сидела родитель номер два Ники. Она неподвижно смотрела в экран телевизора застывшим стеклянным взглядом. В руке у женщины дымился косяк. Одета Ольга была также в поношенный халат. Глубокие мешки под ее глазами были заметны даже в полумраке комнаты.

– Она в норме. Сейчас придет в себя, – хмуро бросила супруга Ольги. – А вы кто, налоговый инспектор?

– Я адвокат. Мне нужно поговорить с Ольгой наедине.

– Кто адвокат? Полиция пришла? Мне нужно зачитать мои права! – вскинулась вдруг Ольга, вертя во все стороны головой.

–Тише-тише, милая, – успокоила Ольгу ее подруга, – он не из полиции. Он адвокат, пришел к тебе. Я вас оставлю ненадолго, схожу за джином в лавку.

Я благодарно кивнул и подсел поближе.

– Итак, госпожа Ольга. Я адвокат вашей биологической дочери Ники, веду ее дело по иску о передаче ребенка в надлежащую семью.

Женщина затянулась косяком и протянула мне.

– Будешь?

– Спасибо, нет. Итак, продолжим. Вы отказались от прав на дочь через год после ее рождения в пользу Лиги сексуальных реформ. Вы не могли бы подписать письменное заявление о том, что…

– А ведь я тебя знаю.

– Простите?

– Неужели забыл? – женщина зло усмехнулась и придвинулась ко мне, дыша в лицо запахом перегара. – Свинг-вечеринка в зоопарке. Тогда они только входили в моду.

Я вгляделся в лицо Ольги. Что-то смутное знакомое виделось мне в чертах ее лица, но как я ни старался я не мог ее узнать.

– Ты был тогда совсем молодым.

– Извините, вы меня с кем-то путаете.

– Да не путаю я тебя ни с кем, козел, – Ольга затянулась косяком и закашлялась, – я всех вас помню до одного. И тебя тоже помню.

– Давайте лучше поговорим о вашем муже и браке с ним. Ваш бывший супруг утверждает, что не является биологическим отцом ребенка. Это правда?

Ольга потушила косяк о ручку кресла.

– Вроде как да.

– Вы не могли бы подписать заявление…

– Сколько?

– Простите?

– Я говорю сколько дашь денег за то, чтобы я тебе подписала твои бумажки.

Я огляделся по углам – антирадар не пищал, значит камер тут нет.

– Триста долларов.

– Пятьсот.

Я вздохнул и сказал.

– По рукам.

После того как деньги перекочевала в карман Ольги та быстро подписала заявление о фактах нарушения прав ребенка родителем номер один. Я захлопнул чемодан и уже собирался уходить, когда Ольга поманила меня пальцем. Я подался вперед, стараясь дышать ртом.

– А ты знаешь, что Ника родилась как раз аккурат через девять месяцев после той зоо-вечеринки?

Я не помню как сел в винтокрыл и включил автопилот. Я держал перед собой цифровое фото Ники из досье и тупо смотрел на него. Рыжим я не был. Хотя цвет глаз серый как у меня. Сами глаза… глаза такие же как у матери. Что еще? Нет, не похожа на меня ни капельки. Да и вообще не спутала ли меня с кем-то другим эта укуренная лесбиянка?