Оксана Аболина: Запятая

Сначала Михаил Борисович почти и не заметил, как заболела спина. Тянуло слегка-слегка, и только. Но если неудачно повернешься или резко встанешь, тогда вот — да: пронзит как копьем, только вздохнуть успей. Но если тихохонько, не делая резких движений, так вовсе и ничего, жить можно. И грех жаловаться, в пятьдесят — мало ли у человека всяческих недомоганий, которые приносит с собой дурная осенняя погода или пара лишних ложек жирной пищи? Тем более, с его-то, Михаил Борисовича, грузной комплекцией. А потолстел — да, быстро, попытался вспомнить, когда в последний раз видел своего старикана — в последние несколько месяцев, пожалуй, ни разу. Было бы зеркало, а так… В общем, болячки — вещь такая в полтинник: сегодня болит, завтра отлежится, рассосется, восстановится.

Однако, со спиной в этот раз и на завтра не полегчало, и на следующий день, и через неделю. А к концу месяца боль растеклась уже по всей пояснице, захватила бок и потихоньку подбиралась к паху, отвоевывая плацдарм тела сантиметр за сантиметром. Ремень слишком сильно зажимал пояс, так, что даже медленно ходить было мучительно — пришлось его ослабить, а затем и вовсе сменить на старомодные подтяжки. Но боль всё равно не отпускала, держала Михаил Борисовича на поводке и не позволяла расслабиться, то и дело врезала предательски, со всей силы, уже безо всякого серьезного повода — не только от неосторожного движения, а даже только лишь при глубоком вздохе.

— Что же это может быть такое? — испуганно прислушиваясь к своим ощущениям, с трепетом думал Михаил Борисович, после работы часами лежал на диване, прислонившись к горячим грелкам, обертывался пледами из собачьей шерсти, анастезировал, как мог, спину всевозможными мазями: патентованными и доморощенными, пил диклофенаки, чертыхаясь и поминая недобрым словом дихлофос, которым клопов травят, но людей, оказывается, лечат, а также научился колоть сам себе анальгетики, поражаясь при этом мужеству слабых и безвольных наркоманов, способных дрожащими руками ввести себе иглу прямо в вену — Михаил Борисовича хватало лишь на то, чтобы, зажмурившись, метнуть себе шприц в бедро и, не глядя, отвернувшись в сторону, торопливо ввести очередную дозу обезболивающих.

При всём-при том, к врачу Михаил Борисович не шел. Хотя все, разумеется, советовали. И на работе говорили, что надо, и соседи по дому. Но — такой уж он был человек. Мнительный слишком. Мнительность Михаила Борисовича выражалась в том, что уверен он был на все сто, что вот-вот умрет. Все последние двадцать пять лет жизни ему так казалось. И лишь счастливая случайность отводила роковую длань фатума с зажатой секирой от его, Михаил Борисовича, несчастной главы, для того, чтобы оттянуть слегка его невольные жизненные мучения. Однако, в этот раз страх захватил его не на шутку. Никогда не забывал он, что по отцу последние три поколения мужчин в его роду помирали дружно, не сговариваясь, в пятьдесят один. От инфаркта, правда, а не от непонятной хвори внизу спины. Но хрен, как известно, редьки не слаще. Судьба есть судьба. Важен конечный результат, а не тот путь, которым ты к нему придешь. Короче, боялся Михаил Борисович. Боялся приговора врача. Боялся, что жить ему осталось недолго. И что надо тогда будет думать совсем не о том, о чем он сейчас думает. А о смысле жизни пора будет задуматься… о вечности… о грехах… о Боге… о наследстве… хотя какое тут к черту наследство, на похороны хотя бы хватило.

Но совсем уж так нельзя жить, спрятав, как страус, голову в песок. Надо быть мужчиной. Надо понять, что же такое с организмом происходит. Предпринять действия, а не абы как… Короче, собрался Михаил Борисович в книжный магазин — купить себе медицинский справочник. Только вот незадача. В книжном магазине чего только ни было — но только по медицине совершенно ничегошеньки. Если, конечно, не считать сборники советов всезнающих знахарок о том, как сохранить нежную молодость увядающей кожи. Но не до кожи сейчас было Михаилу Борисовичу, совсем не до кожи.

Собрался уж, было, он отправиться в другой магазин. Однако, молодой расторопный служащий не дал так просто уйти Михаил Борисовичу, а всего за каких-то двадцать пять рублей предложил ему поискать нужную информацию в сети. Компьютеры были установлены в холле, никогда еще с таким не сталкивался Михаил Борисович, давно, получается, в книжный не заходил. И книг сто лет не читал. Разве что газеты, что у метро бесплатно раздают. А так — телевизор каждый день, да и только. Много ли холостяку надо?