Ричард Борн - Парадокс Тьюринга

Когда впервые, после ситуации на Гекате, мне попались голографические зарисовки, доставленные экспертами экспедиционной комиссии с «Золотой осени», то я не сразу смог углядеть некий нюанс. А то единственное портретное фото, с незатейливой и многозначительной фразой: «Ждём!», которое непонятно каким образом оказалось среди дополнительных документов, и не имевшее никакого отношения к прибывшим, уже навсегда озадачило и зачаровало меня.

Насыщенно бирюзовая синь уводящая взгляд к бесконечно далёкому и расплывчатому горизонту. И сотни поблёскивающих спин морского народа, мерно направляющегося огромным стадом к ведомой только им цели. А на переднем плане двое хорошо знакомых лица с открытыми и скромными улыбками. Меня ещё долго преследовала этот завораживающий пейзаж. И уже находясь здесь, я всё пытался угадать ракурс сделанного снимка, прекрасно зная, почему и зачем мне это столь необходимо. Ведь то, что запечатлели в своей памяти разведывательные сателлойды было однообразной мишурой. Все фото – кроме одного, с совершенно банальной картиной высокого берега и блестящей глади океана. Но именно в нём я увидел то, что стало для меня знаком, посланием из прошлого, превращаясь из блёклой надежды в принципиальную уверенность.

Данные Архивных документаций Космофлота на «Стелларе» попросту недоступны, и я стал ракурсно подбирать пейзажность запечатлившуюся в памяти, по возможности, делая визиты – высадки на поверхность, прекрасно помня, что видел на том самом снимке. И нестерпимо стремился именно сюда, в поиске заветного берега. Я настойчиво и безнадежно искал, ожидая долгожданной встречи и пытаясь разгадать послание.

Настал ли уже этот час?

Надеюсь на это…

1

То, что мне пришлось буквально выволакивать его из Института Экспериментальной Бионики (ИЭБ), чтобы добиться необходимого результата, а именно, вовремя собраться и успеть на транзитный транспорт, совершенно не было виной Берта. Он же, как водится, занимался совершенно привычными делами нашего сектора, по проверке мнемонической памяти. Времени оставалось совсем в обрез, впрочем, как и всегда во внештатных ситуациях. Причина подобного просчёта была до наивности незатейлива и лишена какой – либо сложности. В ней явственно не проглядывалась обычная небрежность начальственных мужей нашего отдела Ксеноэкологиии при УКП, по отношению к актуальной значимости, внезапно возникшего дела. И даже, не явный недосмотр рядовых диспетчеров, ускоренно составлявших разводку маршрутов космотранспорта в ближнем Феротерре Земли. Став результатом скопления малотоннажных «линеек» и непредвиденного выхода из Дальнего Экстерра модульного гиперсветовика, это нисколько не помешало экстренному подъёму кабины орбитального лифта к кольцу «Ленты». И только лишь простая и строгая необходимость в исполнении предписаний и правил в неотложных случаях заставляла нас самих торопиться с максимальной поспешностью.

Так вышло, что нашим перевозчиком оказался транспорт с громким названием «Степной волк» уже висевший на орбитальном радианте, готов был в ближайший час выходить напрямую стартового коридора к гиперпозитационному трассеру. Капитан данной посудины, лишь единожды связавшись со мной, совершенно флегматично заметил, о дефиците времени и отсутствии заинтересованности в преднамеренном ожидании «двух довесков». Вот именно так!

Я старался не обижаться на Берта, и только нещадно подгонял его, прекрасно понимая его нерасторопную поспешность. Ведь это была одна из главной составной его натуры. Стоило признать, что ребята на лабораторных стендах постарались весьма не плохо. Однако же, они совершенно упустили из вида физические качества, уж как – то позабыв вписать их в алгоритмику генной структуры. На выходе, Комбинат Биомоделирования, выдал достойный результат, но только оказавшийся полезным для интеллектуальных изысканий. Берт был настоящим биохомом, а не машиной, как многие андройды, имея совершенно особую специфику, совсем не свойственную иным биокиберам подобной серии с новой программной спецификой. Но относиться к нему, как к полноценному человеку мне мешала естественная снисходительность. Истинная суть дела здесь не в архаичном ханжестве, где превосходство человека возносится в главенствующий приоритет и ранг Создателя над собственным творением. Всё обстояло куда как более рационально, объясняясь уже давно укоренившемся техническим допущением наших предков. Ведь отвергать необходимость космических перелётов или жизненную важность Интеллектуальных систем, не так уж логично. С биокиберами такая же история: они стали частью жизни людей и уже вполне вольготно там себя чувствовали. И именно тут стоило особо выделить БР – 3, коротко Берт, как его прозвали ребята, из множества себе подобных произведений как Комбината, так и творческого гения нашей лаборатории.