Осипова Олеся - Битва братств. Сообщество авторов

– Друг мой, Ванечка, что не весел сидишь, что головушку повесил?

– Здравствуй, Филя, друг мой пернатый. Встретил я девицу-красавицу, а слова ей сказать не посмел – заробел. Не жить мне без неё, век вековать.

Подсоби, слово верное скажи, как мне её женой своей назвать?

Да и рассказал всё, как было. Задумался филин.

– А сходи-ка ты, Ванечка, к сестре моей названной. Она уж тебе поможет. Да смотри, не пугайся, не разнеси там всё!

Дал Филя адресок заветный да и был таков.

День уж к вечеру, закрыл Ванечка сервис да со всех ног по адреску-то и побежал. Час бежит, второй бежит – всё ни как добежать не может. Все лужи собрал, до нитки вымок. Наконец, на третий прибежал, смотрит, а по адресочку-то избушка стоит трехэтажная, коттеджик, значит. Злая собака его охраняет, волкодавом прозывается. Подумал наш герой, подумал и решил: «Я же не волк, что мне собачка милая сделать может?» и смело во двор шагнул.

А собачка-то та волков сроду не видывала, а вот на людей её хорошо натаскали. Как прыгнет, как пасть свою откроет, да Ванечка не лыком шит был, схватил собачку за челюсти, держит и приговаривает:

– Милая собаченька, пропусти меня, пожалуйста, к хозяйке твоей я иду. Нету злого умысла в сердце моём.

Собачка не слушается, слюной всё капает, да рычит. Хорошо бабушка рядом случилась, отогнала собаченьку, помогла Ванечке встать, да и говорит:

– Здравствуй, добрый молодец, дело пытаешь аль от дела лытаешь? Хто это тебе адресок мой сподобился присоветовать?!

И так грозно говорит, что собаченька сама в конуру хвостом вперед вползла. Вспомнил Ванечка, что Филя сказал и не стал бояться:

– Милая бабулечка, Ванечкой меня кличут, дурачком, а адрес мне филин дал, сказал горю моему помочь ты можешь.

И рассказал сызнова всё про беду свою. Бабулечка усмехнулась, костяную ногу почесала, бородавку на носу подергала:

– Стара я стала с добрыми молодцами обчаться, да у меня внучка есть.

Она и поможет. ВЕРОНИКА!

Как закричала бабулечка, так деревья пригнулись, кусты с корнями повырывались да и сами в кучку сложились, а уж сколько листиков сдуло!

Вышла из сарая девушка, чумазая, да босая. Одёжка рваная, да не девичья.

– Тут я, милая бабушка, – сказала она дивным голоском хрустальным и в пояс родственнице поклонилась.

А Ванечка аж обомлел, чумазая, а глаза, словно яхонты горят, щеки красные, волосы длинные, коса до пояса. Её умыть, да в платья шелковые приодеть – королевишна будет.

Бухнулся Ванюша наш на колени да слово молвит:

– Девица-красавица, не нужна мне та ведьма злая, хоть она и ликом пригожа, да одета по-царски. Выходи за меня замуж. Я – парень работящий, да добрый, ни кому тебя в обиду не дам.

– Разглядел, значит, – захихикала бабулечка, – да сможешь ли ты мужем быть хорошим? Я кому попало внучку свою не отдам. То, что ты сильный я видела, пёсика нашего легко удержал, а насколько ты умён? Сам себя дурачком назвал. Давай-кось, я тебе загадки загадывать буду, отгадаешь -отдам тебе Веронику, не отгадаешь, восвояси уйдешь. Да никогда больше нас не увидишь!

Задумался Ванечка, да махнул рукой, мол, согласен. Где наша не пропадала!

– Ну, слушай, добрый молодец. Вот тебе первая загадка: ни в огне не горит, ни в воде не тонет.

– Это знаю, обрадовался Ванечка, – лёд.

– Да, – удивилась бабулечка, – это лёд. Ну, слушай вторую загадку: четыре братца под одним шатром стоят.

Не стал Ванечка торопиться, задумался, вдруг да ошибется где:

– Стол это ж.

Вероника на Ванечку искоса поглядывает, улыбается. А вот теперь бабулечка задумалась. Песик и тот, из будки вылез.

– Ладно, сложную загадку тебе загадаю: голова на ножке, в голове горошки, солнце жжет его макушку, хочет сделать погремушку.

– Так, мак это! – сразу изрек Ванечка. Стоит, радуется, не зря в школе загадки учил. Говорил учитель, что вся мудрость в них сокрыта. Смотри-ка пригодились!

Стоит бабулечка, рот разинула, да на внучку оглядывается:

– По сердцу мне этот добрый молодец. Да и не дурачок он вовсе. Пойду за него замуж, – молвила Вероника.

Сговорились они через год свадебку сыграть.

А электровеник Ванюша починил и завтра же мегере злой отдал.

Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок.

Корнелий писал, склонив голову на бок, двигая челюстями в такт скрипа пера по бумаге: «В году 800-м от великого вымирания народов то ли от погодных изменений, то ли от новых вирусов, остался на планете из мыслящих только я, Корнелий Агасиус, писатель и летописец. Решил возложить я на себя бремя сохранения истории и происходящего, единственным свидетелем которого я и являюсь».