Геннадий Прашкевич: Земля навылет[litres]

Листы допроса сверены.

Полковник Редноу.

РЕЗОЛЮЦИЯ:Продолжить расследование. Никакой утечки информации с территории вверенной мне части. Майору Моро докладывать мне все результаты расследования.

Генерал Бастер.

16 ноября 1999 года. Французская Гвиана. Инини.

Тень вертолета скользила по зеленому ковру сельвы, прихотливо изрезанному бесчисленными речушками. Ленты тусклого серебра. И от горизонта до горизонта — бесконечный разлив бессмысленной зеленой пены.

Легионеры вжались в металлические сиденья. Никто не знал, зачем к спецподразделению прикомандирован майор Моро. Бритый желтый скелет в новенькой американской форме. Желчный взгляд, узкие скулы, наверное, недавно переболел лихорадкой. — «Где и когда вы в последний раз видели танки?» — Лучше всех на нелепый вопрос ответил черный Зепп: — «В Лувре». — Майора это не смутило. Он приставал в казарме к каждому. — «Это был тяжелый танк?» — «Нет, сэр. Там просто висела такая картина». — К полному торжеству легионеров тут же выяснилось, что речь шла о баре «Лувр» в пригороде Марселя.

Капрал тоже не понимал, зачем с ними летит майор Моро?

Собирается допросить мертвецов? Но зачем тогда полковник Вокулер вручил пакет — «Вскрыть только в чрезвычайной ситуации»? У нас всегда чрезвычайная ситуация. Неизвестный самолет мог сгореть. О каких трупах может идти речь? Самолет мог утонуть в озере, развалиться в воздухе. Даже индейские охотники не заходят в этот болотный край…

Майор Моро чувствовал настороженность.

Он проглотил уже три таблетки, но ноющая боль в желудке не отпускала.

Боевая ракета, запущенная с полигона Куру, вышла из-под контроля и поразила оказавшийся на ее пути самолет. Такое действительно случается. Майор желчно приглядывался к легионерам. Он тщательно изучил личное дело каждого. К созданию военно-ракетного комплекса Куру имел прямое отношение национальный герой Франции генерал де Голль. В марте шестьдесят четвертого года он побывал в самом далеком своем заморском департаменте. Он лично попросил своих граждан поддержать идею создания во Французской Гвиане нового Центра космических исследований. «Мы лишились полигона в Алжире, — откровенно сказал генерал, — но, слава Богу, у нас есть Гвиана. Благословенный край, где не случается опасных циклонов, ураганов, землетрясений, где всегда держатся плюсовые температуры. Разве вам помешает новый город на реке Синнамари?»

Откровенность генерала была оценена.

В начале апреля шестьдесят восьмого года с полигона Куру была запущена первая французская ракета «Вероника». Однако вторая просьба — предоставить базу для частей Иностранного легиона, у жителей Французской Гвианы энтузиазма не вызвала. Майор чувствовал на себе косые взгляды. Они, наверное, думают, что я копаю под них с этой стороны. У них звериное чутье. Я лечу с ними, я рискую, как и они, но я для них чужой. Их раздражают мои вопросы, они считают их нелепыми. Их раздражает даже мой жилет. Эти ремни, лишенные блеска, замки из жароустойчивой пластмассы, емкие подсумки на грудном планшете, куда входят восемь магазинов для «УЗИ» и шесть ручных гранат. Все на тебе, не распихано по карманам походного ранца, который так легко потерять. Но и это их раздражает.

Капрал развернул крупномасштабную карту.

Атлантика. Огромная, занимающая треть планшета Атлантика.

Майор предпочел бы сейчас длинный песчаный берег. Он ненавидел сельву. Ему нравились океанские берега, вечный накат, влажные пески, темные валы перепрелых водорослей. Французы называют свою Гвиану Золушкой. Так оно и есть. Заняв громадные пространства между порожистыми реками Ояпок и Марони, западным своим краем департамент выходит к чудесному огромному океану, а восточным тонет в гнилой сельве. Эта часть носит имя Инини. Кажется, от слова вода на одном из местных наречий. Легиогнеры знают, где им прятаться… Райзахер… Мелкий сейлсмен, жадный недоумок, салоп, как говорят сами французы… Джек Кроуфт… Когда-то его звали Реджи Тэйт и он водил тяжелый бомбардировщик… Майор крепко сжал зубы, ноющая боль в желудке изматывала. Кул… Бич Божий, как прозвали его в Азии…

Лехонь, помешанный на бабах… Полис-вумен Атта… Адо нее Клодин… А до нее Элен, Доминик, Беатрис, Габриель, Анна-Мария, Хьюгет, Исабель… Самое невероятное — все эти подружки действительно существовали… И русский… Морис Дюфи… В легионе имя не имеет значения…

«В час или в два, — майор взглянул на часы, — мы окажемся в предполагаемом районе падения самолета. Сделав положенное число кругов, пилот высадит нас в сельве и вернется за нами через трое суток».