Петер Жолдош - Возвращение 'Викинга'

- Куда?

- Все равно, куда, - ответил Андрей, - мы поправим!

- Понимаю! - я начинаю плавно двигаться в сторону, которая кажется мне светлее.

- Стоп! Грегор, развернись на 180 градусов!

Разворачиваюсь и плыву по-черепашьи. Приспосабливаюсь. Впереди появляется неясный силуэт Амара. Он парит, слегка шевеля руками, чуть выше меня. Пузырьки воздуха бегут у него откуда-то из-под шеи. Увидев меня, он приветливо помахал рукой, а я еще добавил воздуха, чтобы выйти на один уровень.

- Хорошо! - сказал Феликс, - Грегор, плыви по этому же курсу прямо на лагуну... Чуть левее, градусов на двадцать!

- Спасибо, - говорю. - Амар, как самочувствие?

- В норме, - отвечает Амар. - Будем двигаться на этой глубине. Постараемся не терять друг друга из поля зрения.

Дно стало более бугристым, обломки скал - покрупнее. Словно в тумане, показался крутой обрыв кораллового барьера, окутываемый облачками сероватой мути, возникающими из-за движения воды у рифов.

- Надо подниматься повыше! - говорю своему спутнику.

- Поднимемся, - согласился Амар, - только без добавочного воздуха. Мы добились нулевой плавучести. Это то, что нужно...

Энергично работая руками и ногами, я чересчур увлекся и едва не выскочил на поверхность воды. Здесь, перед рифом, качка была сильнее.

- Ты добавил воздуха? - спросил Амар. - Слишком быстро пошел вверх!

- Нет, не добавлял... Не рассчитал силу движения.

- Надо немножко стравить воздух, - сказал Амар, - давление воды уменьшилось, и соответственно возросла подъемная сила. Перед рифом надо быть крайне осторожным, видишь, торчат кораллы... Можно напороться! - говорит Амар. - Чувствуешь, нас тянет на риф! Чувствуешь, какое тут течение?

- Ребята, - говорит Феликс, и его голос еле слышен, - вы перед самым рифом. Проплывите немного по течению, выберите Подходящее место для преодоления барьера, чтобы вас не бросало о камни! Понимаете, что я имею в виду?

- Понимаем! - ответил Амар, вглядываясь в гребень барьера, вокруг которого прямо-таки закипала зеленоватая вода. - Поищем, где гребень пониже!

Если смотришь снизу, поверхность моря отсвечивает серебром. Она покрыта мелкой рябью, в ней лопаются пузырьки воздуха, и вся она полощется, как простыня на ветру. Поближе к рифу простыня эта рвется в клочья, мелко пузырится.

- Вот здесь лучше всего, - говорит Амар, - надо поддуть скафандры!

Гребень барьера здесь понижался, - то ли волнами выбило, то ли червячки-строители не достроили. Во всяком случае, между рифом и поверхностью моря просвет был достаточный.

- Будем входить ногами вперед, - сказал Амар, - если швырнет, ногам не страшно!

Когда мы медленно втянулись в этот своеобразный проход, нас подхватило течение. Я всем своим телом чувствовал сквозь скафандр мускулистые струи воды, подталкивающие меня со всех сторон, и только следил, чтобы не налететь на острые выступы камней. Я чувствовал себя Гулливером, в которого вцепились сотни маленьких цепких рук, чтобы тащить его вперед без передышки...

Потом наступила тишина. Бурунный шум воды остался позади. Я разыскал взглядом Амара. Мы, как пестрые поплавки, покачивались на зыбкой поверхности залива.

- Все в порядке! - крикнул Амар в переговорный аппарат. - Мы в лагуне!

- Молодцы! - послышался голос Марка. - Будете пересекать лагуну запомните строение дна, глубину, детали прибрежных отмелей... Счастливо!

Мы медленно плыли к берегу. Через каждые десять-пятнадцать метров поочередно ныряли, изучая рельеф морского дна. До берега было метров триста. Глубина лагуны местами достигала 15-18 метров. В толще воды изредка появлялись червеподобные существа, которые падали на дно при попытке прикоснуться к ним. У самого дна шныряли мелкие невзрачные рыбешки... Лагуна не изобиловала жизнью. Амар, как биолог, должен бы попристальнее всматриваться в здешних животных, но он почти не обращал на них внимания. Возможно, отложил на потом, а сейчас главное пересечь лагуну и выбраться на берег неведомой земли. Допускаю, что наше любопытство притуплялось будничным сходством этого мира с земным.

По мере приближения к берегу глубина лагуны заметно уменьшалась. В чистой воде хорошо просматривалось дно, в основном песчаное, с редкими куртинками водорослей. А вот и отмель. Я попробовал встать на ноги. С трудом выпрямился под непосильной тяжестью скафандра. Он так давил на плечи, что нельзя было устоять. Да еще эти баллоны с кислородом!

Мы добрели до песчаного откоса и повалились набок, растянулись на песке.