Петер Жолдош - Возвращение 'Викинга'

Ночь лежит, как огромное животное. В ее недрах река катит свои воды; ее дыхание - слабое движение воздуха. Оно напоминает медузу космических размеров. Я для нее лишь микроскопическая частичка вещества, плывущая вместе с водой во взвешенном состоянии. Медуза всосала меня в свое прозрачное нутро, и теперь я растворяюсь в нем тихо и безболезненно.

Фантастика! Проснувшись, я не осознаю себя! А если я - это я, возникает вопрос: что со мной? Между мною, материально-телесным, и моим самосознанием стоит разделяющее нас твердое, прозрачное стекло, мешающее слиться двум моим сущностям. Это длится миг, но, возможно, и вечность. Самосознание отмечает ненормальность такого состояния. Стеклянная плоскость растворяется в расплавленной магме воли - и обе сущности органично перемешиваются. Справа возникает берег, и я понимаю предельно отчетливо - берег! Небольшие волны толкают лодку со всех сторон, словно рождаются внизу, в придонном слое, и стараются выплеснуть нас вверх. Парус в бездействии, потому что его движение это ветер. Ветра нет. Откуда же волны?

Парус медленно оживает. Ветра по-прежнему нет. Может, на парус направлена вселенская энергия звезд? Для меня это не имеет никакого значения. Важно, чтобы берег оставался справа...

Меня разбудило солнце. Оно вонзило в меня множество тоненьких иголок. Не сразу соображаю, что иголки - это комары, облепившие меня. Перед глазами колышутся ярко-зеленые ветви. Лодка уткнулась в берег, укачиваемая тихой зыбью. На нижней ветке сидят две черные птицы. В их оперении радужно сияет отблеск солнечного света. Там, где массивный клюв соединяется с головой, пузырятся ярко-красные наросты. Птицы напоминают ворон. Их глаза прикованы к вздувшейся ране моего товарища. У одной из них нервно вздрагивает крыло, и она перепрыгнула на ветку пониже. Птицы разглядывают нас то одним, то другим глазом, выворачивая головы набок. Перевожу взгляд на Ного. Вороны, наверное, гадают: уже или еще нет? Нет, черт бы вас побрал, нет! Я тычу в их сторону веслом. Они не взлетают, а перескакивают на более высокие ветки. Издают какие-то булькающие возгласы недовольства. Я нащупываю пульс на горячем запястье Ного, брызгаю водой в его лицо:

- Пить...

Приподнимаю голову Ного и лью воду на его губы. Его глаза открываются. Я вижу в них удивление:

- Горькая...

Я подношу черпак к своим губам - у воды соленый вкус. Пробую еще. Вода соленая. Море!

- Ного, Большая Река закончилась! Мы пришли к морю, к Большой Горькой Воде! - я перевожу взгляд на широкое водное пространство. Ного тоже приподнимается:

- Где твои братья?

- Мы их скоро найдем, Ного! Потерпи еще немного, и мы их разыщем...

Отталкиваясь веслом от берега, отвожу лодку на открытое пространство. Подстраиваю парус под прохладное дыхание ветра. Лодка разворачивается и устремляется вперед, словно и ей передалось мое нетерпение. У нас появилась целеустремленность. Я очень долго ждал этого часа, представлял его величественным, счастливым. На деле он оказался нетерпением и тревогой. Быстрее, быстрее! Меня не устраивает скорость, с которой парус увлекает лодку. Я хватаю весла и начинаю грести. Лодка скользит вдоль берега, прыгая по волнам. Волны зеленоватые, морские, прозрачные. Берег все такой же: низкий, пологий. Зеленая стена кустов и деревьев несколько отодвинулась от воды, поднялась по береговому откосу, освободив место для чистого желтого песка.

Навстречу радости я вынужден плыть спиной вперед. Поэтому через каждые три-пять минут поворачиваю голову и смотрю, что там впереди, скоро ли появится долгожданный силуэт? Так прошел час, другой, третий... Солнце поднялось высоко в небо. Я гребу, двигаю веслами в отчаянных рывках и не спускаю глаз с берега. Ного лежит без сознания. Я не позволяю себе остановиться ни на минутку, все кажется, что за следующим скалистым выступом откроется панорама залива с нашим кораблем. Только бы не проскочить! На рисунке гладкокожего был начерчен залив с узкой горловиной, или залив, отгороженный островом от открытого моря.

Я плохо помню, как прошел этот день. К исходу дня и мои силы оказались на исходе. Я так торопился, что утром не приготовил своего обычного завтрака - слегка поджаренную рыбу. Обед вообще провалился в какое-то беспамятство. В тот день мой мозг сверлила одна-единственная мысль - быстрее к "Викингу"! В голове ничего, кроме вспыхивающего лихорадочным огнем слова "Викинг"...

Невероятно, солнце садится за горизонт, а я все двигаю веслами. Значит, силы откуда-то берутся! Не буду останавливаться, буду грести до последнего издыхания, но не выпущу из рук весел, пока не доберусь до "Викинга". Я уже не человек, а гребная машина, которая ритмично, размеренно поднимает и опускает весла...